Письмо Россетти
Шрифт:
Они прошли кампанилу Сан Марко и увидели вход в Библиотеку Марчиана. Клер вспомнила, что кардинал Виссарион, монах, целиком посвятивший себя сохранению греческой цивилизации, основал эту библиотеку в 1468 году, пожертвовав свою коллекцию древних рукописей Венеции, в которой видел наследницу Византии. Уже позже, в 1537-м, архитектор Якопо Сансовино начал работать над проектом здания, в 1560-м библиотека была построена и открылась для посетителей. Теперь в ней хранилось свыше миллиона томов, в том числе тринадцать тысяч рукописей, около трех тысяч инкунабул – книг, напечатанных до 1501 года, и свыше двадцати четырех тысяч книг шестнадцатого века. Перспектива поработать со столь редкими и ценными, можно даже сказать, уникальными материалами заставила Клер радостно
– А вы уверены, что мы попали куда надо? – спросила Гвен. – Что-то не похоже на библиотеку. Ни одной книжки не видать.
– Думаю, нам надо вон туда.
С этими словами Клер направилась к двойным дверям, которые открывались в главный зал, огромное помещение высотой в три этажа, со стеклянным потолком, через которыйбыло видно небо.
В центре двумя рядами тянулись деревянные письменные столы; по периметру высились аркады из серого камня. В дальнем конце – несколько окон с видом на лагуну. В столбах яркого дневного света, врывавшегося в зал, танцевали пылинки.
За столиком у входа в зал сидела молодая белокурая женщина. Они подошли, и Клер прочитала табличку с именем: “Франческа Лупони”.
– Простите, вы библиотекарь?
– Да. – Франческа приветливо улыбнулась. – Чем могу помочь?
Она была очень стройная, стильная и хорошенькая, эта библиотекарша. “Совсем не похожа на наших гарвардских библиотечных крыс, – подумала Клер, – в мешковатых свитерах каких-то неопределенных, скучных и темных расцветок. А на ногах вечно эти небрежно зашнурованные кроссовки и непременно толстые шерстяные носки”. Клер протянула свое университетское удостоверение и список требуемых документов и книг. Франческа нацепила очки в темной оправе и долго рассматривала бумаги. В очках она выглядела еще более стильно. Может, потому, что она итальянка? В старших классах Клер носила примерно такие же очки, потом перешла на контактные линзы, в которых выглядела еще более неуверенно, чем всегда. Наверное, некоторые женщины просто рождаются стильными, подумала она. Такими, как, к примеру, эта самоуверенная библиотекарша илиМередит. А другим женщинам этого просто не дано, сердито решила она, пытаясь разгладить складки на юбке из каталога “Л. Л. Бин”.
– Да, мисс Донован, помню ваше письмо. Вы занимаетесь историей Испанского заговора, верно? – И голос у нее был какой-то необыкновенный, обаятельный. – Я уже отложила для вас несколько материалов, – добавила она и обернулась к рядам полок, на которых хранились документы в папках и книги. Каждая стопка была помечена ярлычком.
Франческа протянула ей тоненький томик в обложке из ткани с каким-то рисунком в стиле ар-нуво на корешке и с выведенным золочеными буквами названием: “Дневник Этторе Батиста Фаццини, том IV, 1615-1618”. “Странно, я ведь не заказывала эту книгу”, – подумала Клер. И подняла глаза на библиотекаршу, которая, казалось, предвидела этот вопрос.
– Фаццини писал хроники начала семнадцатого века, – пояснила Франческа. – Ну, как Мариино Санудо в шестнадцатом, хотя он не столь широко известен и не так часто публиковался. Изданы отрывки из его дневников, всего в шести томах. Первая публикация состоялась в Венеции в тысяча семьсот восемьдесят пятом. Уже позже, в тысяча восемьсот девяносто первом, в Лондоне вышло издание на английском языке.
– Впервые о нем слышу.
– Фаццини у историков не котируется. Все его воспоминания такие живые и красочные, но особо достоверными не считаются. Но мне кажется, раз или два он все же упоминал об Алессандре Россетти, вот я и подумала, вам будет интересно прочесть. Вы ведь занимаетесь именно Алессандрой Россетти, я не ошибаюсь?
– Да.
– Все остальные ваши заказы поступят позже, сегодня к вечеру или завтра прямо с утра. Просто спросите у дежурной за столиком, они
– Простите, – вдруг встряла Гвен. – У вас платье от Миссони, да?
– Гвен! – с упреком одернула ее Клер.
– Ничего страшного, – заметила Франческа и слегка подалась вперед. – Открою вам один маленький секрет. Это не совсем Миссони, просто очень хорошая его копия. – Она пожала плечами и улыбнулась. – На зарплату библиотекарши особо не разгуляешься.
– Bay! А выглядит… ну, прямо как настоящее!
– Есть один магазинчик на мерчерии[15]Сан-Джулиан, там продается много таких вещичек. Всем иностранцам мы, конечно, этого не рассказываем, а то вмиг все расхватают. Вам я сказала лишь потому, что вы разбираетесь в моде, сразу видно.
Гвен и Франческа пустились обсуждать достоинства различных домов моды, Клер же нашла поблизости свободный столик и с нетерпением открыла дневник Фаццини. Именно это она и надеялась отыскать в Венеции: какую-нибудь давно забытую всеми книгу, документ или рукопись, которую по каким-либо причинам проглядели другие историки. Она листала пожелтевшие страницы, пробегала пальцем по строчкам текста, искала имя Алессандра. Книга закончилась на сто восемьдесят восьмой странице, и она его не нашла. Клер начала сначала, листала на этот раз медленнее, просматривала внимательнее и даже прочитала несколько анекдотов из венецианской жизни семнадцатого века, которые Фаццини пересказал с присущим ему блеском и остроумием.
“Дорогие друзья мои, считаю своим долгом пересказать вам одну весьма занимательную сплетню. Почтенный Константин Васари взял себе в жены куртизанку Беатриче делле Кросетт! Хотя она, несомненно, обладает совершенно ангельским голосом и поет, к тому же Господь одарил ее редкостной красотой, однако поведением отличается совершенно бесстыдным, продолжает торговать своим телом налево и направо. Недавно помимо Васари у нее появился еще один любовник, но муж, похоже, не возражает. Вот уж поистине любовь не знает границ!…”
“Блистательный аббат де Помпоне стал источником скандального выяснения отношений между аббатисой из Санта-Сиара и сестрой Евгенией, монахиней, состоящей в ее подчинении. Две эти женщины сражались за своего любовника, не постеснялись устроить дуэль на кинжалах ночью, прямо в монастырском дворе. Никого не потряс тот факт, чтона дуэли сражаются женщины. Но устраивать схватки на освященной земле! Это же стыд и позор!… ”
“У Ла Селестии имеется обезьянка, ведет себя очень свободно, бегает по крышам, иногда залазит в открытые окна других палаццо. Как-то раз она украла бриллиантовое кольцо у синьоры Графиа Корса, что проживала в соседнем доме и постоянно носила это кольцо на пальце. Лоренцо Джамбатти увидел обезьянку с кольцом и набросился на куртизанку: “Вам известно, что ваша мартышка стибрила кольцо у синьоры Корса?” – спросил он. “О чем вы говорите? Нет, конечно!” – ответствовала Ла Селестия. “Но разве вы не видели, что она его носит?” – “Конечно, видела, – ответила куртизанка. – Но я всегда думала, это ее кольцо!””
Клер подняла голову, когда к ней подошла Гвен и уселась рядом.
– Вы еще долго собираетесь здесь торчать?
– Не очень.
Клер потратила еще полчаса на Фаццини, затем бегло просмотрела другие книги, что подготовила для нее Франческа. “Дневник” оказался не слишком многообещающим, просто его было любопытно и весело читать, этим он кардинально отличался от других текстов, с которыми ей до сих пор приходилось иметь дело. Удивительно, но история Венеции почти всегда описывалась крайне сухо, являла собой скучнейшее перечисление дожей и войн. Видимо, в республике царило отрицательное отношение к такому явлению,как “культ личности”, интимных деталей в описаниях венецианских полководцев, нобилей и граждан в хрониках почти не встречалось. И создать представление о жизни тех, кто был замешан в Испанском заговоре, было крайне сложно, на это требовалась просто уйма времени. Все же Фаццини был стоящей находкой. Хотя неточен и ненадежен, но все же дает представление о нравах и интересах того времени. И Клер вновь взялась за дневник.