Письмо

Блажеевский Евгений Иванович

Где нам, захлебнувшись минутой, Не выжить в строке и в мазке. О, бесы, что рыщут в продутой И полубездомной Москве!.. 1973

ДРУГУ

1

По улице Архипова пройду В морозный полдень Мимо синагоги Сквозь шумную еврейскую толпу, Сквозь разговоры об отъезде скором, И на меня — прохожего — Повеет Чужою верой И чужим презреньем. И

будет солнце в медленном дыму Клониться над исхоженной Солянкой, Над миром подворотен и квартир, В которых пьют «Кавказ» и «Солнцедар» По случаю зарплаты и субботы. И будет воздух холодом звенеть, И кучка эмигрантов в круговерти Толкаться, Выяснять И целоваться, И будет дворник, С видом безучастным, Долбить кайлом, Лопатою скрести. И ты мне будешь объяснять причину Отъезда своего И говорить О праве человека на свободу Души и слова, Веры и судьбы. И будем мы стоять на остановке, Где гражданин в распахнутом пальто, Такой типичный в этой обстановке, Зашлёпает лиловыми губами, Но только кислый пар, И ни гу-гу. И ты меня обнимешь на прощанье, А я увижу рельсы, По которым Уедешь ты Искать и тосковать. Ох, это будет горькая дорога!.. И где-нибудь, В каком-нибудь Нью-Йорке Загнутся рельсы, Как носы полозьев… Свободы нет, Но есть ещё любовь Хотя бы к этим сумеркам московским, Хотя бы к этой милой русской речи, Хотя бы к этой Родине несчастной. Да, Есть любовь — Последняя любовь. 1976

2

Обращаюсь к тебе, хоть и знаю — бессмысленно это, Из осенней Москвы обращаться к тому, кто зарыт На далёком кладбище далёкого Нового Света, Где тебя Мандельштам не разбудит и не озарит. Твои кости в земле в тыщах миль от московских околиц, И прощай ностальгия — беда роковая твоя! Но похожий лицом на грача или, скажем, на Мориц, Хлопнул крышкою гроба, души своей не затворя. И остался твой дух — скорбный вихрь иудейской пустыни, Что летает по свету в худых небесах октября, Что колотится в стёкла и в души стучится пустые, Справедливости требуя, высокомерьем горя. Но смолчали за дверью в уютной квартире Азефа, Чтобы ветер впустить — не нашлось и в других чудака. Лишь метнулась на лестницу кошка сиамская Трефа — Ей почудился голос в пустых парусах чердака. Это голос хозяина звал ошалевшую кошку И ушёл по России, и сгинул за гранью границ, И оставил раскрытым в ночи слуховое окошко, Словно вырвалась стая каких-то неведомых птиц. И

навеки пропала за серой стеной небосвода, И растаяло эхо, идущее наискосок… Поколение это другого не знало исхода: Голос — в русское небо, а тело — в заморский песок. И когда колченогий режим, покачнувшись, осядет со скрипом, То былой диссидент или бывший поэт-вертопрах На развалинах родины нашей поставит постскриптум: Только прах от разграбленной жизни остался, лишь пепел да прах… 1977

«Беспечно на вещи гляди…»

Беспечно на вещи гляди, Забыв про наличие боли. — Эй, что там у нас впереди?.. — Лишь ветер да поле. Скитанья отпущены нам Судьбой равнодушной, не боле. — Эй, что там по сторонам?.. — Лишь ветер да поле. И прошлое, как за стеной, Но память гуляет по воле. — Эй, что там у нас за спиной?.. — Лишь ветер да поле.

ОБСТАНОВОЧКА

Вы не ругайтесь, Я сейчас уйду. Я на подъём необычайно лёгок — Лишь рукопись да выходной костюмчик, Лишь только фото бабушки да мамы, Лишь простыню Засуну в саквояж. Вы не ругайтесь из-за чепухи. Пустое. Я однажды не ужился В квартире, Где бутылки — Вместо книг — На стеллажах стояли И висела На гипсовой, Такой бугристой шее У шадровского пролетария Зачем-то Медалька чемпиона Украины. Вы не ругайтесь из-за чепухи. Ведь комната — не женщина, Оставить Брюзжащих Матерящихся соседей Большое удовольствие, Поверьте. Я ухожу. Пожалуйста, проверьте На кухне газ И потушите свет. Я ухожу, Вы только не ругайтесь. Моя квартира не имеет стен, Её картины не имеют рам Она свистит, Смеётся И течёт, Визжит на поворотах И кричит. Мои диваны в скверах, А комоды Мои — Многоэтажные дома. В одном из них, Любезные соседи, Сидите вы, Как черти — в табакерке. Я ухожу. Вы только не ругайтесь. Мне весело. Какой блаженный бред — Поставить кошке клизму под диваном И вылететь из ванной в вентиляцию, И пригласить любимую под крышу!.. Дивана нет. И ванной нет. И крыши нет. Целуй меня на площади Восстания! Гостиную мне эту предоставили И жизнь, И ЖСК, И Моссовет!.. 1976

ПЕРВЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ