Питер да Москва – кровная вражда
Шрифт:
– А им по барабану! – злобно отрезал Красный. – Похороны Абрамова послезавтра, а тендер – завтра, понял? Мне верный человечек из УВД шепнул только что. Так что накрылась ваша коммерция медным тазом.
Это был полный провал. Правда, в том не было никакой вины Филата, но от этого не легче. Варяг и Михалыч спросят с него сурово, почему он проворонил и заранее не предупредил.
– Леха, – медленно проговорил Филат, нащупав пачку сигарет на столике у кровати. – Что же теперь делать?
– Хреном землю рыть! – отозвался Красный. – Рвану завтра с утра на набережную, погляжу, что там делается. Мой человечек из УВД говорит, охрана
– Какой? – рассеянно отозвался Филат, нервно затягиваясь табачным дымом.
– Слиняй куда-нибудь. Боюсь, они могут облаву устроить. План «Сирена», или как там… Могут тебя повязать. Принять превентивные меры. Те, кто намерен завтра «Балторгфлот» захватить…
– Я знаю, кто это… – вяло заметил Филат.
– Да ну? И кто же? – оживился питерский пахан.
– Ты не поверишь, Андрей Гаврилов. Сынок вашего начальника по имуществу.
В трубке раздался отборный трехэтажный мат.
– Откуда тебе это стало известно?
Филат снова посмотрел на спящую Риту.
– В вашем городе у меня есть свои каналы информации.
Глава 32
Криминальная столица
Уже с утра все подходы к зданию на набережной, где располагалась дирекция «Балторгфлота», были заблокированы. От обилия людей в милицейской и камуфляжной форме рябило в глазах. В руках у многих были высокочастотные рации, которые не умолкали ни на минуту: сквозь треск радиоэфира раздавались отрывистые команды, обрывки разговоров.
В здание можно было пройти только по специальным пропускам, которые тщательно изучались двумя лейтенантами у входа, после чего суровый охранник в камуфляже отмечал у себя что-то в блокноте и сообщал по рации:
– Тринадцатый пошел!
– Есть! – отвечал голос из рации.
У здания дежурили несколько патрульных машин. Молоденькие сержанты, никогда не видевшие столько начальства одновременно на сравнительно небольшом участке земли, сразу как бы повзрослели. Их юношеские лбы избороздили морщины, и, судя по деловитой суете, можно было сделать вывод, что эти ребятки здесь едва ли не самые главные действующие лица. Скоро к дому на набережной в черном «Ауди», в сопровождении двух патрульных машин, подъехал начальник УВД генерал-лейтенант Кондрат Лысенков. Он небрежно козырнул группе офицеров и энергично поинтересовался:
– Все в порядке? Никаких происшествий?
Командир роты ОМОНа – сорокалетний полковник со щеками цвета зрелых помидоров – подскочил к генерал-лейтенанту и живо отрапортовал:
– Так точно, товарищ генерал, все спокойно.
– Вот что, полковник, сегодня вам придется тут быть неотлучно! Не удивлюсь, если кое-кто попытается устроить какой-нибудь пиротехнический сюрприз.
– Все подходы контролируются, товарищ генерал-лейтенант. Выявляются случайные лица, а в здание пропускаются только участники мероприятия!
– Хорошо. Не расслабляться, полковник! Я понимаю, что это для вас лишняя головная боль, но вы должны понять, что это тоже служба. Если тут что-нибудь пройдет не так, то всем надают по шеям – и вам, и мне. Вы меня поняли?
Щеки полковника поувяли.
– Так точно, товарищ генерал! Сам лично буду смотреть в оба.
– Ну уж постарайтесь, голубчик, постарайтесь, – улыбнулся генерал. – Вся надежда на вас.
И,
Забот у начальника УВД прибавилось. Одних только взрывов автомобилей в Санкт-Петербурге за последнюю неделю произошло с добрый десяток, и это не считая того, что были убиты люди, имевшие непосредственное отношение к сегодняшнему мероприятию… Коммерция его не интересовала: в конце концов, это дело налоговой полиции, но вчерашний звонок из администрации мэра встревожил его по-настоящему. От него потребовали максимально обеспечить безопасность конкурса. Референт мэра намекнул, что если произойдет какое-нибудь ЧП, то в лучшем случае он завершит свою карьеру участковым в какой-нибудь глуши.
На объект Кондрат Иванович решил прийти лично. Подобное происходило нечасто. Пусть все, от сержантов до полковников, прочувствуют важность момента.
Участники конкурса, все как на подбор явившиеся в белых рубашках, выглядели весьма внушительно, и в их лицах прочитывалась решимость скупить все питерские памятники истории. К своему немалому удивлению, генерал Лысенков сделал открытие, что большинство конкурсантов – либо величественные старики, либо наглый молодняк. Именно с последней группой населения ему приходилось чаще всего иметь дело: их находят в подъездах с простреленными затылками, ими заполнены едва ли не все камеры следственных изоляторов, но именно тридцатилетним принадлежит чуть ли не семьдесят процентов капитала страны.
– Действовать крайне аккуратно. Зря дубинками не махать! – строго предупреждал генерал.
Из свиты генерала вынырнул высокий полковник в камуфляжной форме и предстал перед Лысенковым, как верный волк перед Иваном-царевичем.
– Все сделаем, как надо, товарищ генерал-лейтенант. Я уже дал соответствующие инструкции. Силовые санкции будут применены только в крайнем случае.
– Все верно, полковник, смотри не оплошай и держи меня в курсе всех дел. Мне интересно знать все!
– Так точно, товарищ генерал-лейтенант, буду держать вас в курсе.
– Да уж держи, дружище. Вся надежда на тебя, – приподнял руку генерал, не то для того, чтобы дружески похлопать старательного служаку, не то затем, чтобы двинуть ему в морду.
Баринов проследил взглядом за начальником УВД. С генерал-лейтенантом Лысенковым Яков Степанович был знаком заочно. Как-то в контору поступил звоночек, что Лысенков покровительствует контрабандистам, работающим с цветными металлами, и якобы даже имеет «окно» на границе, через которое переправляют в Финляндию тысячи тонн никеля и меди. Если информация была верна, то он являлся одним из самых обеспеченных людей России. Как бы там ни было, но в свое время Лысенкова пустили в разработку и опекали довольно плотно, но ничего подозрительного обнаружить не удалось. Генерал так никогда и не узнал, что каких-то три года назад находился в двух шагах от Крестов.
– Сколько их сейчас там? – повернулся Баринов к Хрулю, перелистывающему список.
– Сейчас в зале находятся все по списку. Должны подойти еще несколько человек, тогда можно будет давать команду к началу аукциона.
– Я у тебя что хотел спросить, Семен, а не обидно ли тебе пахать на нашего Андрюху за копейки? Знаешь, сколько он поимеет от этой прихватизации? Только в первый год сотни миллионов долларов. Неплохо, а? Вот бы взять да и разделить на двоих. Ха-ха-ха! Ладно, ты маску мне не строй, пошутил я.