Питер - Москва. Схватка за Россию
Шрифт:
Заинтересовались москвичи и деятельностью известного сбытного синдиката «Продамет», объединявшего крупнейшие металлургические заводы юга России. Все то же Особое совещание по обороне обсудило проблему снабжения металлом военных предприятий. Прозвучало предложение о централизованной скупке металла – посредством особого органа при ЦВПК или же через Министерство торговли и промышленности, но с широким участием общественных организаций. ЦВПК не замедлил представить соответствующий проект: учредить комитет для выяснения потребностей в металле и объема существующих закупок; источник оборотных средств – казна; на покрытие собственных расходов комитет будет взимать с продавцов не больше одного процента [800] . Данный комитет оказывался очевидной альтернативой могущественному синдикату – детищу южных горнопромышленников. Однако быстро урезать влияние «Продамета» в пользу ВПК оказалось задачей не из легких. Претензии к его деятельности сформулировали москвич В.Н. Переверзев и глава киевского ВПК М.И. Терещенко. Как они утверждали, эта коммерческая структура не вызывала доверия. Ее деятельность, по их заключению, не соответствовала потребностям военного времени, так же как не отвечала она нуждам отечественной индустрии в мирный период [801] . Тем не менее этот полновластный хозяин на рынке железа был забронирован от всякого общественного контроля: он, по словам экспертов, регулировал поставки металла, сообразуясь с искусственным удержанием цен, а никак не с нуждами потребителей. Именно из-за ценовой политики «Продамета» заводам грозил «металлический голод»: в обход сбытового гиганта ни одна общественная организация не могла получить с юга и пуда железа. Более того, все заказы выполнялись без соблюдения сроков. Поэтому, заявляло «Утро России», частые упреки по адресу общественных организаций в невыполнении обязательств следует направлять не им, а непосредственно в «Продамет» [802] .
800
См.:
801
См.: Военно-промышленные комитеты о деятельности «Продаметы» // Финансовая газета. 1916. 26 мая.
802
См.: «Продамета» // Утро России. 1916. 5 июня.
«Продамет» – не единственный синдикат, чье существование раздражало купеческую буржуазию. Ее недовольство вызывал и «Продуголь» – также синдикат южнороссийского происхождения. В годы войны стремление московских промышленников обрести полноценную сырьевую базу актуализировало вопрос о расконсервации Подмосковного угольного бассейна, который, как известно, не выдерживал конкуренции с мощным, монополистически организованным Донбассом. Напомним, что уже в начале XX столетия все крупные хозяйства центральной части страны были связаны с синдикатом «Продуголь» договорами на поставку именно донецкого угля. Одним из главных его потребителей были и казенные железные дороги. Сырье доставлялось на дальние расстояния по низким тарифам, специально установленным правительством по ходатайству Съезда горнопромышленников Юга еще в 1895 году [803] . Благодаря государственной поддержке донецкий уголь, успешно вытесняя с рынка подмосковный, не оставлял Центральному бассейну никаких шансов для развития. И вот в годы войны промышленники в полный голос заговорили о судьбе подмосковного угля, огромные залежи которого игнорировались уже больше двух десятков лет. Было отмечено, что качество местных копей ненамного уступает южным (причем подмосковный уголь превосходит, например, немецкий, которым отапливается вся Германия). Но главное – добыча его обходится гораздо дешевле, что позволит заметно снизить производственные издержки предприятий. Вспомнили известного Ф.В. Чижова: видный представитель московской купеческой группы в семидесятых годах XIX века использовал для нужд Московско-Курской железной дороги исключительно тульские залежи. Вывод: пора заканчивать с монополией «Продугля» на поставки топлива и заняться развитием Подмосковного бассейна [804] . Конкретным шагом в этом направлении стала организация компании «Углепромышленное общество Подмосковного района» с основным капиталом в 5 млн руб. Учредителями выступили крупные мануфактурные фирмы Центрального региона России; правление возглавил московский купец А.С. Вишняков. Новая структура располагала собственным вагонным парком, подъездными путями; общую добычу угля намечалось в ближайшее время довести до 20 млн пудов [805] . Другая компания во главе с Н.А. Второвым начала промышленную разработку в Подмосковье торфяных залежей; для этого было образовано общество с капиталом в 9 млн руб. [806] Еще в одном обществе, начавшем специализироваться на горной и угольной деятельности – «Любимов, Востряков и К°», – также заправляли купеческие дельцы, крупные пайщики и руководители ряда мануфактур. К примеру, Б.В. Востряков был доверенным известного в Москве торгового дома «А. и Г. Ивана Хлудова сыновья» [807] .
803
См.: Краткий очерк истории съездов горнопромышленников Юга России / Под ред. Н.Ф. фон Дитмара. Харьков, 1908. С. 106-107.
804
См.: Залежи каменного угля Замосковного бассейна // Утро России. 1915. 2 апреля.
805
См.: Утро России. 1916. 2 апреля.
806
См.: Крупное торфяное предприятие // Финансовая газета. 1916. 2 сентября.
807
См.: Финансовое обозрение. 1916. №19. ноябрь. С. 23.
Анализ противостояния питерской и московской буржуазии был бы неполным без освещения продовольственной политики, предлагавшейся этими предпринимательскими группами. В условиях войны эта тема естественным образом выдвигается на первый план. Власти уделяют ей большое внимание, от их действий напрямую зависит социальное самочувствие всего общества. Заготовка такого базового продукта, как хлеб, в военное время была сосредоточена в руках 220 уполномоченных Особого совещания по продовольствию; из них 140 занимались заготовками для армии, остальные – для гражданского населения. Надо сказать, что деятельность этих уполномоченных, наделенных большими правами (включая право запрещать вывоз продуктов из вверенных им районов) [808] , вызывала большие нарекания в обществе. Поэтому вопрос об эффективности такой организации обеспечения продовольствием очень скоро приобрел остро дискуссионный характер. Различные политические силы объявляли существующую систему неудачной и критиковали бюрократический подход, при котором дело снабжения продовольствием находится исключительно в руках правительственных агентов (коими и являлись уполномоченные). На их нерасторопность, изолированность друг от друга указывали тогда постоянно.
808
См.: Погребинский А.П. Сельское хозяйство и продовольственный вопрос в годы Первой мировой войны // Исторические записки. Т. 31. М., 1950. С. 57.
В марте 1916 года московский ВПК и Всероссийский союз городов предложили учредить Центральный продовольственный орган. Он должен был располагаться в Москве – главной узловой станции российской железнодорожной сети. Состав участников нового органа определился быстро: совместную работу должны были начать земства, ВПК, торговые организации и кооперативы [809] . На базе Московского военно-промышленного комитета состоялось крупное совещание с участием видных общественных деятелей города. Выступавший от ВПК С.А. Смирнов заявил о необходимости наладить правильное распределение продуктов, уничтожить спекуляцию, улучшить организацию транспортных потоков, разработать план конкретных мероприятий и т.д. [810] Создание единого продовольственного органа предполагалось утвердить на специальном Всероссийском продовольственном съезде.
809
См.: Проект имперской продовольственной организации // Коммерческий телеграф. 1916. 29 марта.
810
См.: Объединение представителей торговли // Коммерческий телеграф. 1916. 1 апреля.
Этот масштабный форум должен был склонить правительство к сотрудничеству с общественными силами и выдвинуть альтернативу предложениям петроградских банков (об этом еще пойдет речь ниже). Но власти под предлогом оформления документов всё тянули с легализацией учреждаемого продовольственного органа [811] . Поэтому намеченные мероприятия так и не состоялись – до февраля 1917 года.
Особо следует подчеркнуть, что своего рода «фирменным знаком» купеческого проекта стал акцент на кооперативное движение. Поддержка кооперативов и привлечение их к сотрудничеству могло обеспечить широкую социальную поддержку начинаниям торгово-промышленного класса, но требовало законодательного оформления. И хотя законопроект о кооперативах давно разрабатывали в Министерстве торговли и промышленности, а московская буржуазия демонстрировала большую заинтересованность в ускорении процесса [812] , правительство явно не спешило с его внесением. Тогда Государственная дума самостоятельно выработала и за подписью 49 депутатов, входивших в Прогрессивный блок, представила свой вариант законопроекта «О кооперативных товариществах и кооперативных союзах». В нем предусматривались явочный характер открытия товариществ и право последних свободно объединяться в союзы, а также декларировалось, что цель движения – подъем не только материального, но и духовного благосостояния его членов. Правительство, ознакомившись с этим документом, попросило снять его с обсуждения, мотивируя это тем, что уже готов другой документ, с таким нетерпением ожидавшийся нижней палатой. К тому же между двумя вариантами законопроекта обнаружились заметные расхождения, а потому, считали в правительстве, целесообразнее рассматривать их вместе [813] . Но просьба не была услышана, и рассмотрение думского варианта состоялось. Прогрессист В.А. Ржевский сделал основной доклад. По его словам, думский проект в случае его утверждения стал бы способствовать развитию кооперативов из самой жизни, а время административного насаждения и контроля сверху безвозвратно ушло. Более того, говорил депутат, лишь кооперативная сеть в состоянии мобилизовать капиталы миллионов мелких хозяйств – ни государству, ни земствам с этой задачей не справиться [814] .
811
Подробно об этом сюжете см.: Китанина Т.М. Война, хлеб и революция. М., 1985. С. 274-275.
812
А.И. Коновалов обращался к премьеру И.Л. Горемыкину с просьбой о содействии в подготовке законопроекта. См.: Ходатайство А.И. Коновалова // Коммерческий телеграф. 1916. 15 января.
813
См.: Выступление товарища Министра торговли и промышленности В.В. Прилежаева // Государственная дума. Стенографические отчеты. Созыв IV. Сессия 4. Часть 3. Заседание 41 от 24 марта 1916 года. Стб. 3863.
814
См.: Выступление В.А. Ржевского // Там же. Стб. 3859-3861.
815
См.: Выступление А.М. Масленникова // Там же. Стб. 3918.
816
См.: Там же. Стб. 3888.
817
См.: Письмо Московского союза потребительских обществ к кооперативным союзам и объединениям. 12 мая 1916 года // ГАРФ. Ф. 102. ОО. 1916. Д. 16. Л. 47-47об.
Петроградские банки – давние конкуренты московской буржуазии – также не собирались оставлять без внимания эту крупную хозяйственную сферу. Параллельно с думскими и общественными инициативами финансовая элита столицы подготовила записку, где от имени банковского синдиката выразила готовность реорганизовать продовольственные операции империи по своему сценарию. В пример ставилась союзная Франция, где заготовку значительных объемов хлеба для государства производили четыре крупных банка. Властям было гораздо проще контролировать их, чем огромную массу средних и мелких заготовителей. Нечто подобное происходило и в Германии. И нам, подчеркивалось в записке, не стоит пренебрегать европейским опытом: он принесет гораздо больше пользы, чем усилия разных уполномоченных, съездов, совещаний и т.д. [818] Рассмотрим основные черты предложенного банкирами проекта. Предлагалось учредить Совет по продовольственному делу, состоящий на паритетной основе из представителей ведомств и специалистов, которые разбираются в конкретных потребностях российских регионов. Представители общественности согласно проекту могли входить в данный орган лишь по предложению банков, которые принимали бы на себя ответственность за своих кандидатов. Для всей практической работы Совет должен был выбирать из своего состава исполнительный комитет: на него замыкался бы контингент приказчиков и доверенных лиц на местах. Деятельность исполнительного комитета предполагалось организовать по образцу крупного торгового дома, имеющего по всей стране своих торговых агентов. Кадры для этой работы предполагалось найти в коммерческих банках: комитет должен получить возможность пользоваться услугами банковских филиалов, что даст готовую развитую сеть местных органов. Также в распоряжение комитета проект передавал большие складские площади, находящиеся в собственности банков. А главное – банкиры планировали открыть достаточные кредиты для закупочных операций, осуществляющихся на рыночной основе. Реквизиция хлеба могла бы допускаться лишь в отдельных случаях с разрешения Совета. Комитет должен был сосредоточить в своих руках не только заготовку, но и перевозку продовольственных грузов, пользуясь исключительным правом их вывоза и ввоза [819] .
818
См.: Записка о продовольственной деятельности банков // Коммерческий телеграф. 1916. 4 апреля.
819
См.: Продовольственный хаос и хлебная монополия // Финансовое обозрение. 1917. №11-12. март. С. 3-4.
В правительстве вполне благосклонно отнеслись к представленной программе урегулирования продовольственного вопроса.
Это показало совещание ряда министров (П.Л. Барка, В.Н. Шаховского, А.Д. Протопопова, А.А. Бобринского) с представителями банков, состоявшееся 4 октября 1916 года. Сильной стороной программы признавался упор на скорейшую и эффективную мобилизацию торгового аппарата, без усилий которого было бы невозможно полноценное снабжение продовольствием армии и тыла; позитивно было воспринято требование отмены излишних и стеснительных мер для торговли [820] . Уже 19 октября на рассмотрение правительства был внесен вопрос о реорганизации продовольственного дела. Министр внутренних дел А.Д. Протопопов настаивал также на необходимости изменений в Особом совещании по продовольствию: мол, председательствование в нем должно перейти к нему. Однако заседание правительства тогда не состоялось в связи внезапной болезнью В.Н. Штюрмера [821] . Зато через десять дней эти протопоповские инициативы бурно обсуждали на Особом совещании по продовольствию (которым и стремился руководить министр). Сторонники концепции, разработанной банками, произносили страстные речи о вреде твердых цен, которые неминуемо приведут к тяжелым последствиям. Граф А.П. Толстой говорил:
820
См.: Финансовое обозрение. 1916. №18. сентябрь. С. 11-12.
821
См.: Продовольственный вопрос в Совете министров // Раннее утро. 1916. 20 октября.
«Пусть неумелые защитники из Союза городов знают, что они виновники того, что города остаются теперь без хлеба. [Они] уподобляются известному животному, подрывающему корни дерева, на которых растут плоды».
В ответ представитель Союза городов В.Н. Громан назвал Толстого конченым демагогом [822] . Заметим, что желание Протопопова возглавить совещание не осуществилось, поскольку премьером вскоре назначили министра путей сообщения А.Ф. Трепова. Он, как говорилось выше, был очень тесно связан с банковской элитой, но не желал усиления активного министра внутренних дел, и потому Протопопов оставил затею с Особым совещанием по продовольствию.
822
См.: Инцидент в Совещании по продовольствию // Раннее утро. 1916. 28 октября.
Это однако никак не сказалось на планах банков в целом. Предполагалось их претворение в жизнь в соответствии с 87-й статьей, то есть по указу императора. На этом фоне абсолютно ясно, почему проект купеческой буржуазии, общественных организаций и кооперативов так и не осуществился. Все попытки москвичей доказать жизненность своих подходов в урегулировании продовольственного дела были обречены на неудачу. Причем власти не преминули и здесь воспользоваться силовым давлением на конкурентов петербургских олигархов. В феврале 1917 года, уже на закате царизма, было возбуждено судебное расследование о деятельности крупных мукомолов Центрального региона. В Москве арестовали четырех предпринимателей из сферы хлебной торговли. После допросов они были освобождены под крупные залоги. Весьма примечательно, что им предъявлялось обвинение не просто в спекуляции, а в спекуляции «с целью вызвать народные волнения». Специально сообщалось, что дело находится на начальной стадии и планируется привлечение целого ряда новых лиц [823] . Февральский переворот свел на нет и эти планы.
823
См.: Аресты среди мукомолов // Раннее утро. 1917. 26 февраля.
Первая мировая война вошла в российскую историю как время предельного обострения противоречий между буржуазными кланами страны. Эти противоречия вышли за границы экономики и приобрели ярко выраженную политическую окраску. Именно политический фактор вывел борьбу питерского и московского кланов на качественно новый уровень. Парламентский проект, продвигаемый купеческой буржуазией и ее либеральными союзниками, не помог найти компромисс со столичными бюрократическо-финансовыми верхами. Москва упорно преследовала главную цель: добиться вожделенного «контрольного пакета» российской экономики. Но достижение этой цели самым непосредственным образом было сопряжено с доступом к рычагам управления. Хорошо понимая это, питерские банки и тесно связанные с ними придворно-бюрократические круги не пожелали выпускать из рук тот административный ресурс, которым всегда располагали. Отвергнутое Николаем II утверждение парламентской модели привело к открытой эскалации напряжения между элитами империи. Противоборствующие стороны обменивались серьезными ударами, сотрясая политические и экономические основы собственного существования. Условия войны значительно усугубляли эту ситуацию. Произошли существенные сдвиги в финансовой системе страны; наметилась экспансия московских деловых кругов в тяжелую индустрию; обе группы сформулировали свои проекты урегулирования продовольственной проблемы. Весь ход событий вел к тому дворцовому перевороту, который осуществился силами оппозиции в феврале 1917 года. Многое из того, что наметилось в военные годы, определило взаимоотношения двух крупнейших участников российской жизни в послефевральский отрезок времени.