Питер Пэн и Венди
Шрифт:
Что было делать удивлённым краснокожим? Искушённые во всех видах военного искусства, кроме того, которое продемонстрировал Крюк, они беспомощно трусили за ним следом, подвергая себя смертельной опасности попасться на глаза врагу и жалобно лая, подобно койотам.
Доблестная Тигровая Лилия сидела, окружённая самыми крепкими своими воинами, как вдруг из кустов на них ринулись вероломные пираты. Завеса упала с глаз краснокожих, они поняли, что победы им не видать. Больше не будет пыток у столба. Их самих ожидают счастливые охотничьи угодья. Они это поняли, но повели себя, как подобает сынам своих отцов. У них ещё было время выстроиться в боевую фалангу, которую трудно было
Перо отказывается описать эту битву: то была не битва, а кровавое побоище. Там погиб весь цвет краснокожего воинства. Правда, смерть некоторых из них была отомщена — за Тощего Волка поплатился головой Альф Мейсон; больше он не будет смущать покой мирных мореплавателей; а вместе с ним сложили свои буйные головы и Джо, и Скаури, и Чэс, и Терли, и Пёс Фоггерти. Терли настиг томагавк Великого Тигрёнка, которому в конце концов удалось вырваться из кольца врагов вместе с Тигровой Лилией и немногими уцелевшими.
Предоставим историку решать, в какой мере следует винить Крюка в избранной им тактике. Останься он со своими пиратами ждать нападения на холме, всем им, возможно, пришёл бы конец — справедливости ради не следует об этом забывать. Вероятно, ему нужно было бы предупредить противника, что он собирается воевать новым методом. С другой стороны, такое предупреждение лишило бы его нападение внезапности, сведя всю его стратегию на нет. Как видишь, вопрос этот очень сложен.
А что чувствовал капитан в торжественный час победы? Его верные псы, отдуваясь и вытирая ножи, искоса поглядывали на него, держась на всякий случай подальше, но им не дано было заглянуть в его сердце. В сердце капитана Крюка должно бы царить ликование, однако лицо его было по-прежнему мрачно — зловещая и грустная загадка, телом и духом он был не похож на своих подчинённых.
До полного завершения его плана было ещё далеко: индейцы были разгромлены, но ведь не к этому он стремился. Он выкурил их, словно пчёл из улья, чтобы побыстрее добраться до мёда. Ему нужен был Пэн, Пэн и Венди, и вся их компания, но в первую голову — Пэн!
Питер был всего лишь мальчишкой. Казалось бы, почему этот мужчина так ненавидел его? Правда, он бросил капитанскую руку Крокодилице, раззадорил её, что — ввиду её упрямства — очень усложнило жизнь капитана, но даже и это не может оправдать столь злобной и беспощадной мстительности. Сказать по правде, было в Питере что-то, что приводило Крюка в бешенство. Не мужество Питера, и не его приятная внешность, и даже не… Впрочем, что толку играть в прятки! Мы-то хорошо знаем, в чём было дело. Придётся сказать об этом прямо: Питер был слишком уверен в себе!
Этого Крюк вынести не мог, от одной мысли об этом его железная рука начинала дёргаться, что очень досаждало ему по ночам. Несчастный чувствовал себя, как лев в клетке, в которую залетел
Сейчас нужно было срочно решить, рубить ли деревья или попробовать протолкнуть в них пиратов. Капитан оглядел своих верных псов жадными глазами, выбирая тех, кто был потоньше. Пираты задрожали: они-то знали, что, если понадобится, он протолкнёт их поленом.
А что же мальчишки? Мы оставили их при первых звуках битвы: они окаменели, раскрыв рты, с мольбой протягивая к Питеру руки; мы возвращаемся к ним в тот миг, когда они закрывают рты и опускают руки. Страшный шум битвы затих почти так же внезапно, как и начался, пронёсся мимо, словно яростный порыв ветра, — они знают, что судьба их решилась.
Но кто победил?
Пираты, которые жадно прильнули к деревьям, чтобы узнать, что происходит внизу, услыхали, как мальчишки спрашивают друг друга об этом. Увы, до них долетел и ответ Питера!
— Если индейцы победили, они будут бить в тамтам — они всегда так делают, когда победят.
Надо тебе сказать, что боцман Неряха нашёл этот барабан и сейчас как раз сидел на нём.
— Не слыхать вам больше тамтама! — пробормотал он (про себя, конечно, ибо приказано было соблюдать полную тишину).
К его изумлению, однако, Крюк знаком приказал ему бить в барабан. Едва Неряха понял злодейский замысел капитана, он пришёл в восторг. Никогда ещё, верно, простодушный боцман так не восхищался коварным Крюком.
Дважды Неряха ударил в барабан, а затем радостно прислушался.
— Тамтам! — донёсся голос Питера. — Индейцы победили!
Несчастные мальчишки громко закричали „Ура!“, чем весьма порадовали притаившихся наверху злодеев, и стали прощаться с Питером. Это удивило пиратов, впрочем, недоумение их заглушала подлая радость при мысли о том, что мальчишки сейчас будут наверху. Они ухмыльнулись, подмигнули друг другу и весело потёрли руки. Крюк молча и быстро распорядился: по пирату на каждое дерево, а остальным выстроиться в шеренгу на расстоянии двух шагов.
Глава 13. Вы верите в фей?
Чем скорее мы покончим со всем этим ужасом, тем лучше. Первым из своего дерева вылез Задира. Вылез — и тут же попал в лапы Красавчика Чекко, который швырнул его Неряхе, а Неряха — Старки, а Старки — Биллу Джуксу, а Билл — Лапше, и так они его бросали из рук в руки, пока не кинули к ногам Чёрного пирата. Всех остальных мальчиков ждала та же участь — их безжалостно срывали с деревьев, словно спелые плоды, и швыряли от пирата к пирату, как тюки при разгрузке корабля.
Только с Венди, которая вылезла последней, поступили иначе. Сам Крюк подошёл к ней, предложил, склонясь в насмешливом поклоне, ей руку и препроводил её к тому месту, где пираты затыкали мальчикам рты. Всё это он проделал с такой учтивостью и изяществом, что Венди даже не ужаснулась, — он её просто обворожил. Простим ей это — ведь она всего лишь маленькая девочка.
Может быть, я напрасно сплетничаю и мне следовало бы умолчать о том, что в первую минуту Венди была очарована Крюком, — говорю я об этом только потому, что её ошибка привела к самым неожиданным последствиям. Если бы она гордо отвергла его (с какой радостью рассказал бы я тебе об этом!), её бы швырнули по цепи, как и всех остальных, и тогда Крюк не увидел бы собственными глазами, как связывают мальчиков; а если бы он не увидел собственными глазами, как их связывают, он не разгадал бы секрета Малыша, а без этого он не совершил бы злодейского покушения на Питера.