Питирим Сорокин за 90 минут (просто о сложном)
Шрифт:
В итоге Сорокин сформулировал несколько закономерностей.
1. Социальная стратификация является вечной и функционально необходимой для сохранения общества. Причины стратификации — непреодолимое различие людей в умственной и физической силе, половые и возрастные различия и т. д.
2. Между всеми критериями стратификации постепенно складывается баланс, который достигается путем объединения различных линий — «богатый, управляющий, мастер» и «бедный, исполнитель, подмастерье».
3. Существующие перемещения в обществе, которые в совокупности отличаются следующими чертами: постоянным воспроизведением, массовостью, законосообразностью, изменением статуса или групповой принадлежности, — состав ляют социальную мобильность и
Далее Сорокин провел глубокие теоретические различия между горизонтальной и вертикальной мобильностью (перемещения с сохранением статуса и перемещения с его увеличением, либо уменьшением), а также подверг скрупулезному анализу основные лифты вертикальной мобильности (армию, семью, церковь, систему образования, политические организации, профессиональные и деловые союзы), через которые совершается циркуляция индивидов «вверхвниз» в системе страт.
Если «лифты» сломаны или закрыты, то перед нами «закрытое» общество, если они работают исправно — «открытое». В закрытом обществе в верхних стратах накапливается огромное количество вялых, дегенеративных лиц, а внизу — концентрируется энергичный, талантливый человеческий материал, не соответствующий своему положению.
И эти люди начинают чувствовать себя «социально не на месте». В этом случае общество нуждается в реформах.
Если они не произойдут, обществу придется расплачиваться революцией с ее стадиями — «половодьем», механическим перетряхиванием содержания страт и неизбежной затем стадией восстановления стратификации.
В книге «Современные социологические теории» Сорокин провел фундаментальное исследование по истории социологии, начиная от основателя этой науки О. Конта и до начала 20-х годов XX столетия. Созданная им классификация теорий, логику которой он заимствовал у русской школы, была найдена современными специалистами своеобразной, но не имела последователей. Хотя этот вопрос и по сей день остается открытым.
Кстати, вопросы преемственности тогда не волновали Сорокина.
«Я сделал все, что в моих силах, — говорил он своим друзьям. — Остальное — в руках Господа. Если мои книги что-нибудь значат, они завоюют признание, если не имеют ценности, то о них со временем и не вспомнят… После вылета из семейного гнезда дети сами отвечают за свою жизнь, ее успехи или неудачи. Точно так же после публикации все зависит только от самих книг: уйти ли в небытие незамеченными или прожить какое-то время жизнью, полной энергии и смысла».
Выпустив в самостоятельную жизнь идеи о стратификации и классификации социологических теорий, Сорокин совместно с К. К. Циммерманом принялся готовить в дальнее плавание свои соображения по сельско-городской социологии.
В результате проведенных серий исследований в 1929 году появляется детище под названием «Принципы сельско-городской социологии». И в этой работе Сорокин отличился новизной подхода к исследуемой теме. Обычно город и деревня рассматривались социологами локально. Сорокин и его соавтор предложили рассматривать эти два типа человеческого поселения целостно (в специальной литературе такой подход был назван концепцией «сельско-городского континуума»). Для наглядности исследователи сконструировали модель идеального города и идеальной деревни, далее выяснили их «универсальные и константные» отличия, и затем, прилагая шкалу этих отличий к любому району земли, можно было выявить степень распространения тех или иных видов поселения и главные тенденции их развития.
Книга имела успех и была высоко оценена в академических кругах. Доказательством тому является последовавшее авторам предложение от Министерства сельского хозяйства США подготовить систематизированный указатель и хрестоматию по сельской социологии. Подключив к работе еще нескольких аспирантов, Сорокин завершил труд над объемной рукописью через 16 месяцев. В 1930 году вышел первый том «Систематизированной
Однако Сорокина эта кропотливая и в какой-то мере рутинная работа уже не увлекала вовсе. Наоборот, даже тя готила. Дело в том, что как раз в это время его сознанием и воображением все сильнее и сильнее овладевал новый замысел.
В ходе столь блистательного научного «блицкрига», который Сорокин осуществил, вторгнувшись на территорию американской академической жизни, он стал ощущать сопротивление накопленного материала своим старым теориям. «Уже в ходе Первой мировой войны я ощутил ряд разрывов в моем „научном“, позитивистском и гуманистическом мировоззрении, которое сложилось до войны». Революция и последующие несколько лет в Советской России только увеличили и преумножили эти разрывы. Находясь в США, Сорокин окончательно убеждается в том, что кризис его мировоззрения обусловлен не только субъективными ощущениями, но и является последствием кризисного состояния всего мира. Многие философы и социологи были настроены пессимистично в отношении рационального человека, позитивной ценности науки и возможности автоматического прогресса. О «закате» и «катастрофе» в Германии писал О. Шпенглер, в России — Л. Карсавин, С. Франк, Н. Бердяев, Ф. Степун. Все «розовые теории прогресса» как перехода от невежества к мудрости, от жестокости к добру, от варварства к цивилизации, от тирании к свободе, от нищеты и болезней к процветанию и здоровью, от «человека-зверя к человеку-богу» оказались иллюзией перед фактами XX века. И Сорокин начинает мучиться вопросом о причинах мирового кризиса, о возможных последствиях и путях его преодоления.
«Мне становилось ясно, какой гигантский труд потребуется для этого, и как скромны мои возможности для того, чтобы адекватно справиться с такой задачей. Несмотря на эти сомнения и терзания, тема дразнила и манила меня, так что после некоторых колебаний я сделал выбор и взялся за нее. Как бы там ни было, лучше потерпеть неудачу в достижении великой цели, чем добиться успеха в скучном мелком деле!»
— так описывает Сорокин свое состояние, когда он стоял на пороге гигантского замысла, названного им впоследствии «интегральной системой» философии, социологии, психоло гии и этики.
Определившись в своих целях, Сорокин неторопливо начал предварительные разработки выбранной темы. Он не сомневался, что устоявшаяся жизнь в Миннесоте позволит ему осуществить свой дерзкий замысел. Сорокин даже отказался от заманчивых предложений двух больших национальных университетов на постоянное профессорство, Но чем ближе подступался Сорокин к теме, тем очевиднее становился тот факт, что если он хочет сделать работу на должном уровне, то одному ему не справиться. Нужна была значительная помощь ряда хороших специалистов по истории и психо-социальным наукам. А помощи ждать было неоткуда, так как у Сорокина не было денежных фондов, чтобы ее оплатить.
И тут произошло чудо. Президент Гарварда — самого крупного и самого престижного университета США — Л. Лоуэлл решил организовать первую в истории университета социологическую кафедру, и Сорокин был назван лучшей кандидатурой для выполнения этой задачи. Конечно же, такой «чудесный зигзаг удачи» имеет и вполне прозаическую подоплеку.
В стране наступала «великая депрессия», назревали социальные конфликты, широко распространялись левые настроения, различные вариации марксистских идей. Правительству нужно было немедленно выстроить идеологическую плотину против всех этих настроений. Поэтому в срочном порядке в Гарварде открывается кафедра социологии, о которой начали поговаривать чуть ли не 25 лет назад, но видно, и особой надобности в ней не было, да и подходящего социолога тоже. А тут как раз и потребность возникла, и достойный кандидат с его упорным консерватизмом, готовый истреблять «коммунистическую заразу» с характерной силой и убежденностью. И как показали дальнейшие события, администрация не ошиблась в своем выборе.