Питирим Сорокин за 90 минут (просто о сложном)

Медведько Юрий М.

— запишет в своем дневнике Сорокин.

На состоявшихся выборах большевики проиграли, но это не помешало им продолжать захват власти, просто игнорируя мнение большинства.

Пока толпы восторженных горожан расхаживали по улицам Петрограда, скандируя: «Да здравствует Учредительное собрание, хозяин России!» — большевики потихоньку арестовывали и уничтожали избранников народа.

Сорокин попался в «лапы большевистской кошки» 2 января 1918 года. Его арестовали на конспиративной квартире, где располагалась редакции газеты «Воля народа», вместе со старейшим деятелем эсеровской партии Александром Аргуновым. Несмотря на протесты и заявления Сорокина о депутатской неприкосновенности,

задержанных обыскали и препроводили в Петропавловскую крепость. Там им предъявили обвинение в покушении на товарища Ленина, которое произошло днем раньше. 1 января 1918 года машину Ильича, действительно, обстреляли неизвестные. И хотя никто не пострадал, большевики не упустили случая и провели массовые аресты эсеров и прочих своих противников.

Сорокина и Аргунова поместили в камеру № 63 — узкое сырое помещение с небольшим зарешеченным окном с частой решеткой. В камере не было ни кроватей, ни табуреток, лишь грязный матрац, валявшийся в углу. Невольно Сорокину вспомнились почти курортные условия содержания под стражей во времена царского режима.

Сорокин провел в крепости без малого два месяца и был освобожден по ходатайству меньшевика-интернационалиста Г. М. Крамарова, который в то время сотрудничал с большевиками и входил в состав Петроградского военно-революционного комитета. Скорее всего, это жена Сорокина каким-то образом вышла на Крамарова и добилась от него участия в судьбе супруга.

Оказавшись на свободе, Сорокин, не задерживаясь долго в Петрограде, вместе с женой спешно уезжает в Москву.

В первопрестольной еще продолжалась деятельность анти большевистских групп, таких как «Союз возрождения России», основанный кадетами, эсерами и народными социалистами, а также «Союз защиты родины и свободы» под руководством Б. В. Савинкова. Сорокин стал сотрудничать в редакции газеты П. Струве «Возрождение». Но первый же выпуск газеты был захвачен и уничтожен большевистскими агентами, а редакция разгромлена.

И снова Сорокин оказался в роли «мышки», за которой неусыпно наблюдала все более жаждущая крови «кошка».

В конце мая 1918 года Сорокин (как депутат Учредительного собрания и по поручению партии) отправляется в свой избирательный округ — Вологодскую губернию, для организации там антибольшевистского мятежа. Перед отъездом он встретился со своим бывшим босом — А. Ф. Керенским, который скрывался в Москве на конспиративной квартире. Тот попросил своего верного секретаря вывести из Москвы его жену и детей. Сорокин выполнил просьбу и поселил близких министра-председателя в Коми крае в деревне Кочпон у родственников своего друга архитектора А. Холопова. Но бегство не спасло Ольгу Львовну Керенскую от набиравшего силу «красного террора». Осенью 1918 года она вместе с детьми была арестована местными чекистами и отправлена в Великий Устюг. Дальнейшая их судьба неизвестна.

КОНТРРЕВОЛЮЦИОННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

Приступая к выполнению порученной миссии, Сорокин вместе с товарищем по партии Николаем Чайковским попробовал пробраться в Архангельск, где при помощи британских экспедиционных сил планировалось свержение власти большевиков. Но на пароходе Сорокина несколько раз чуть не опознали рыскавшие повсюду большевистские агитаторы, да к тому же до него дошли устрашающие слухи о звер ствах архангельских чекистов под предводительством начальника особого отдела ВЧК в северных областях Михаила Кедрова. Сославшись на то, что ему необходимо закончить подготовку свержения коммунистического

режима в устюжско-котласском регионе, Сорокин вернулся в Устюг.

Лето 1918 года депутат Учредительного собрания Питирим Сорокин провел в родном Яренском уезде, агитируя против большевиков. Сведений о его деятельности не много.

Известна двухчасовая лекция «О текущем моменте», прочитанная им в Яренске 13 июня 1918 года при большом стечении обывателей. Интересен тот факт, что председателем исполкома и уездным военным комиссаром в Яренске в то время был давний приятель прибывшего эмиссара — Федор Коковкин, тот самый, который приютил Питирима еще в первый его приезд в Санкт-Петербург. Так что Сорокин мог чувствовать себя в какой-то мере в безопасности.

Тем более что в начале августа в Архангельске высадились союзники, большевики в панике бежали, и власть перешла правительству во главе с Николаем Чайковским.

Но к осени ситуация в корне изменилась. Большевики оправились от поражения, собрали свежие силы и сформировали новый Северный фронт. 14 сентября 1918 года в Яренск прибыл большевистский отряд во главе с Розалией Землячкой и разогнал проэсеровский Совет крестьянских депутатов. В середине сентября Сорокин узнает, что местные чекисты интересуются его деятельностью (скорее всего, Сорокина предупредил все тот же Коковкин), и спешно уходит в леса.

Новая власть усилила контроль за железной дорогой и пароходами. По деревням и селам стали курсировать патрули из латышских стрелков, отлавливая «беглую контру».

В компании нескольких товарищей по партии Сорокин решает пробираться в Архангельск пешком, но сначала нужно было затаиться на некоторое время, чтобы замести следы. Разделившись на несколько малочисленных групп, беглые эсеры рассредоточились в окрестностях Устюга. Со рокин переходил из одного села в другое, нигде долго не задерживаясь. Местные крестьяне по старой памяти помогали своему земляку, подкармливали, пускали на ночлег. Через них он узнавал о последних новостях, которые становились все тревожнее и страшнее. Так, до Сорокина дошло известие, что его старший брат Василий, участвовавший в антибольшевистском сопротивлении, был захвачен в плен и расстрелян чекистами. Затем он узнал, что в Великом Устюге арестован и брошен в тюрьму его младший брат Прокопий, а сам Питирим объявлен «врагом коммунистов № 1», и за его голову обещано денежное вознаграждение. В такой обстановке появляться в селах стало совсем невозможно.

И тогда Сорокин вместе с одним товарищем по партии, на которого тоже была объявлена охота, принимают решение уйти глубже в лес. Закупив провиант, оружие и боеприпасы, эсеры покинули свой последний приют и растворились в дебрях непролазных северных лесов.

Отыскав охотничью сторожку, беглецы решили обосноваться в ней. Оказавшись вдали от опасности на лоне величественной природы, товарищи приободрились. Днем они собирали грибы и ягоды, охотились, а вечером разводили костер, готовили ужин, беседовали, вели дневники и читали.

Но через пять дней припасы иссякли, и снова нужно было отправляться в село. Первым пошел друг Сорокина.

Через три дня он вернулся чуть живой с пустыми руками и рассказал, что еле унес ноги от красных патрулей.

Голод гнал подпольщиков из леса. С риском для жизни они по ночам пробирались в села, стучались в дома знакомых крестьян и, получив кое-какой провиант, тут же уходи ли обратно в лес.

В мучительных скитаниях прошло почти два месяца.

С наступлением зимы оставаться в лесу было уже невозмож но. Изможденные и опухшие от голода, друзья решаются по одиночке пробираться в Устюг.