Плацдарм
Шрифт:
— Разве можно сговориться с ними? — усмехнулся шаман. — И потом, тем, кто мечет в небеса огненные стрелы, ни к чему союз с отвратительными пожирателями человечины.
Вдруг великий шаман спохватился:
— Кстати, чего это мы с вами разговариваем на пустой желудок?! Не по закону!
По его знаку слуги стали обносить гостей тарелками с мясом и чашами с пенящимся хмельным.
К утру курултай вынес решение начать с чужеродцами переговоры о вечном союзе.
Город-государство
В двухстах пятидесяти километрах к западу от Тхан-Такх
— Я слушаю тебя, владыка, — повторил начальник стражи.
— У…ве…ве… — Веерен заикался, чего с ним прежде не случалось. Наконец он справился с собой. — Уведи его. — Князь-маг махнул рукой в сторону пленника.
Схватив спутанного прапорщика Вороватого за ошейник, Грас Касар поволок его вон из покоев. Тот не сопротивлялся.
Оставшись один, Веерен тихонько застонал. Жутко болела голова — снадобья плюс заклятия, позволяющие быстро выучить чужой язык, как и все в этом мире, имеют свою темную цену. Таковы безжалостные законы жизни — за все надо платить.
Можно было, конечно, взвалить изучение языка этого чужеродца на кого-то другого, но он не решился — слишком важным и тайным было дело.
Из рассказа этого воина из другого мира Веерен Тогу уяснил не больше половины, но понял главное. И, как это ни покажется странным и удивительным, князь поверил тому, что услышал от пленника.
Он знать не знал ни про какие физические теории или пресловутую «научную картину мира», никто на его памяти не высмеивал гипотезу о множестве пространственно-временных континуумов. Зато в его мире почти у каждого народа и племени было множество легенд и сказок о потустороннем мире и даже мирах, куда уходят после смерти и где обитают духи и боги. Не раз и не два говорилось в них о неведомых царствах, где странствовали великие герои в поисках возлюбленных и исполняя волю своих владык, о землях, куда путь открыт не всем и куда нельзя попасть, двигаясь по земле и воде.
Властитель слышал их еще в детстве и теперь, когда вдруг получил неопровержимое доказательство, что они не лгут, не был слишком растерян или потрясен.
Тем более сейчас перед ним сидел не демон или оживший покойник, а человек из плоти и крови — солдат (вернее, полусотник) пришедшего из-за пределов Аргуэрлайла войска. Надо отдать должное — хороший солдат. В меру туповатый, в меру ограниченный, в меру храбрый, привыкший не обдумывать приказы, а думать, как их лучше исполнить. И что, пожалуй, самое неприятное для тех, кому придется биться с ему подобными, — уверенный в правоте дела, за которое воюет.
Зачем сюда пришло чужеземное войско в общем ясно. Хотя пленник наговорил немало непонятных вещей, которые, похоже, сам не слишком понимал, суть была проста. Повелители прислали их сюда, чтобы завоевать здешний мир и распространить тут их веру. Последнее было тоже не очень понятно,
Чужеродцы обладают непонятным оружием, смахивающим на огненный метатель, но стреляющим много дальше. И убедительное доказательство превосходных качеств этого оружия тоже имелось — именно из него положили семерых воинов, из них — одного ньинь-ча и одного боевого мага первой ступени. (Второго, похоже, убили товарищи пленника.)
Кроме того, в войске пришлецов имелись также самодвижущиеся боевые повозки и даже что-то летающее и, насколько смог понять князь, смертоносное.
Теперь осталось понять, что со всем этим делать.
И хотя думать было тяжело, но маг третьей ступени и правитель вольного города Крехсора Веерен Тогу уже знал, что предпримет. Он маленький человек, и ему нужно быть особенно осторожным и внимательным.
Он, безусловно, отправит сообщение в Сарнагарасахал, как велит его долг вассала.
Но одновременно он оповестит еще кое-кого, кого это тоже должно весьма заинтересовать. А пока суд да дело, Веерен постарается найти способ повернуть все так, чтобы остаться при своих, кто бы ни победил.
Окрестности Октябрьска
— Как ты сказал? — Макеев весь напрягся.
— Идут, товарищ майор, — вновь повторил Чуб. — Прямо на нас! Тысяча, а может быть, и больше. Люди верхом на конях, колонной по пять, по шесть. В седлах, — почему-то добавил рядовой, может, потому, что кавалерию доселе видел лишь в кино. — Еще со знаменами и всякими штуками.
— Я понимаю, что люди верхом на конях, а не кони верхом на людях, — ответил Александр. — Лучше скажи, как у них насчет оружия? Как едут — вопят, горячат коней?
— Вроде нет, товарищ майор. Оружие — луки за спинами…
— Что будем делать, капитан? — связался Макеев по рации с Анохиным, едущим в БРДМ во главе колонны разведчиков.
Георгий и прислал вестового с потрясающей новостью.
— Давай, тихим ходом… Пристраивайся рядышком, слева. Сам все увидишь.
Машина комроты проделала несложный маневр и, тихо урча, заняла предложенную Анохиным позицию.
Макеев глянул в бинокль и обмер. Для верности протер глаза и снова навел тубы прибора.
Однако!
Подобную картину он видел только в кино. Последний раз пару месяцев назад, когда в их часть привезли полтора десятка коробок с вестернами совместного югославско-немецкого производства. Макеев сам и настоял на этом, мотивируя свой запрос тем, что солдатам-разведчикам будет полезно понаблюдать за тактикой боя индейцев. Начальство хоть и удивилось, но особенно возражать не стало. Продукция товарищей из ГДР и СФРЮ отличалась идеологической выдержанностью, а потому вмешательство военной цензуры и особого отдела не требовалось. Это же не буржуазный «Золотой каньон» или там «Золото Маккены».