Плачь обо мне, небо
Шрифт:
Погруженный в распутывание «Системы логики» Джона Милля, Николай едва ли вел счет времени, однако все же расслышал звук открывающейся двери. Он обернулся, намереваясь попенять брату на задержку, и встретился взглядом с вошедшей Катериной: на лице её расцвело удивление. Впрочем, и сам он не ожидал узреть её на пороге, полностью о ней забыв.
– Ваше Императорское Высочество?
Стоит отдать ей должное, удивление не мешало ей сохранять отстраненную вежливость по отношению к нему, склоняясь в книксене.
– Катрин? Вы кого-то искали? – догадываясь по её реакции, что она отнюдь не за книгой посетила библиотеку,
– Mademoiselle Мещерская передала мне просьбу Александры Иосифовны зайти к ней в библиотеку.
Николай закрыл книгу, которую держал в руках; ситуация вызывала интерес.
– Однако тетушка сразу после завтрака уехала в Стрельну.
Катерина нахмурилась, складывая руки на груди. Великая княгиня Александра Иосифовна, супруга Константина Николаевича, брата Императора, прибывшая из Павловска вчера, чтобы проститься с царской четой, осталась до вечера вместе с супругом, поэтому сегодня Катерина еще ощущала некоторую степень защищенности в опустевшем дворце – при своей царственной тетушке Николай вряд ли будет настойчиво искать с ней встречи. Но, по всей видимости, Всевышний решил посмеяться над ней.
– Это Вы подстроили, Ваше Высочество? – ровным, абсолютно холодным голосом поинтересовалась она. Зеленые глаза, смотрящие на него в упор, не выражали и грамма тепла.
Николай медленно покачал головой.
– Поверьте, если бы я желал срочно увидеться с Вами против Вашей воли, сделал бы это более… романтично. Mademoiselle Мещерская, говорите? – протянул он, уже догадываясь, откуда ноги растут у этой ситуации. Без брата здесь явно не обошлось. Не зря он подозревал, что «книга дяди Коко» – лишь повод срочно уйти.
Покинув кресло и сделав несколько шагов вперед, Николай заметил, как напряглась Катерина, явно готовясь отступить. Мысленно скрипнув зубами, но внешне никак не выражая своих эмоций на этот счет, он спокойно прошел к двери. С подозрением дёрнув витую ручку, он хмыкнул – что и требовалось доказать.
Катерина настороженно окликнула его:
– Ваше Высочество?..
– Так и есть, – подтвердил цесаревич ее догадку: – Заперто.
– С чего бы Мари так шутить? – недоуменно нахмурилась Катерина, приблизившись к узкому окну, за которым солнце ослепляюще зеленило проклевывающиеся молодые листья на дубах. Она старалась находиться как можно дальше от Николая и не смотреть на него.
– Сомневаюсь, что это была идея mademoiselle Мещерской. Скорее тут замешан Саша.
Это заявление даже заставило Катерину ошеломленно обернуться – такого исхода событий она явно не предполагала.
– Великий князь? Но… к чему ему это? Если только, – зеленые глаза сощурились, – он не действовал по Вашей инициативе.
– Катрин! – возмущенно-обиженно вздохнул цесаревич. – Чем мне Вам доказать, что я такая же жертва обстоятельств?
Она ничего не ответила. Полминуты непрерывного тяжелого взгляда, сопряженного с молчанием, он выдержал стоически, а после все же предпринял попытку сделать шаг к Катерине, но та тут же отшатнулась. Ни о каком разговоре и речи быть не могло. Зря Саша все это затеял.
– Не нужно ничего доказывать, – голос её звучал так же бесстрастно,
Николай остановился. Губы едва скривились в горькой усмешке: вот, значит, как все должно было окончиться. Впрочем, а чего он ожидал? И чего ему стоило ожидать? Граф Шувалов воскрес на радость невесте и свадьба вновь в силе. И даже если бы он оказался действительно мертв, это ничего бы не изменило – ему самому пришлось бы обручиться в скором времени. Так какое развитие их история должна была получить? В них были слишком сильны понимания чести и долга, чтобы все случилось как-то иначе.
Он бы желал сохранить хотя бы их дружбу (пусть и это было слишком невыносимо – воспринимать другом женщину, чувство к которой было куда сильнее), но в дворцовых стенах она бы непременно получила статус интимной связи: длинные языки и фантазии фрейлин не имели границ и не знали ничего святого.
А Катерина наверняка слишком устала от сплетен. И вряд ли хотела, чтобы оные достигли ушей её жениха.
Шумно выдохнув, Николай сомкнул пальцы на крае покрытой черным лаком столешницы и скользнул мрачным взглядом с гравюры Екатерины Второй на вставленные в ниши и тянущиеся к потолку книжные шкафы. Оттолкнувшись, он прошел к ним, что-то про себя отсчитывая, и спустя полминуты остановился перед тем, что находился в паре футов влево от центрального. Сняв с четвертой полки два толстых фолианта и потянувшись рукой куда-то вглубь, цесаревич нащупал рычаг и обернулся к Катерине.
– Выход есть. Пра-пра-бабка ценила тайные ходы, один из них шел из библиотеки. Но Вы уверены, что хотите выбраться таким способом?
– Вы можете предложить мне более приятный вариант? – она все же перестала избегать зрительного контакта. – Не думаю, что со второго этажа можно безболезненно выйти из окна.
Оглянувшись, Катерина быстро прошествовала к столику и сняла с него богато украшенный канделябр. Затеплить три свечи было минутным делом, и она сильно надеялась, что их хватит на все их явно не самое приятное путешествие: представить протяженность царских подземных лабиринтов она даже приблизительно не могла. Однако провести лишнюю минуту наедине (что, пожалуй, было страшнее всего) с цесаревичем она не желала. Столь отчаянно, что неизвестные подземелья казались детской игрой.
Увидев её готовность и промелькнувшую во взгляде решимость (кажется, где-то там даже был азарт, что не вызвало ни капли изумления), Николай едва заметно улыбнулся и с усилием повернул рычаг. Стеллаж вместе с квадратом наборного паркета, на котором стоял, медленно, с глухим скрежетом – чувствовалось, что этим способом уже давно не пользовались – уехал вглубь, и из образовавшихся по левую и правую руку щелей пахнуло холодным сырым воздухом. Темнота не позволяла разглядеть ни единой детали, крывшейся где-то там, в неизведанной части дворца, отчего они оба – и Николай, и Катерина – чуть помедлили: любопытство, постепенно овладевающее ими, не успело полностью отогнать некоторые опасения – в конце концов, никто не мог гарантировать, что они выберутся. Но и стучать в запертую дверь было явно бесполезно: если ситуация подстроена Александром Александровичем, он точно позаботился, чтобы никто из слуг как минимум в ближайшие полчаса здесь не появлялся, тем более что дворец существенно опустел с отъездом царской четы.