Плач серого неба

Михайлов Максим

Я машинально дотронулся до щеки и синяк, — напоминание о давешней встрече с наймитом покойного господина Гиста, — глухо отозвался болью.

— Пустяки, — выдохнул я, — не обращайте внимания. Лучше ответьте на пару…

— Нам и у меня-то в кабинете не стоило встречаться, — зашипел он, — а уж подбегать открыто, да еще и с воплями — это, Брокк, какая-то уже запредельная наглость. Говорите быстрее и проваливайте!

— Право, Гейнцель, проявите хотя бы капельку уважения к моему упорству и дайте мгновение отдышаться, — засипел

я, отчаянно всасывая тяжелый от влаги воздух.

— Брокк, беспринципный вы негодяй, меня дома ждет семья! Если вы намереваетесь вновь завести шарманку про вашего проныру ал-Тимиэля, так лучше и не думайте об этом! Мне весь день пришлось общаться с цвергольдами, а это… это как целый день общаться с цвергольдами! — Он продолжал сверлить меня горящим взором, но тон все же сбавил и даже пару раз стрельнул глазами по сторонам.

— Всего один вопрос, — пропыхтел я, примирительно выставляя ладони, — но очень важный, Гейнцель. Если ответ поможет, то очень надеюсь, что вам больше не придется общаться с Гвардией, а мне — бегать ночью по лужам и донимать вас.

— Ну же!

— Почему поссорились принц и его учитель?

— Эк вы хватили! Думаете, я сейчас вспомню? Покойный господин ил-Лакар, сохрани Творец его душу в Порядке, пытался что-то доказать принцу… что-то… Нет, Брокк, не помню. Что вспоминается, так это как Тродд честил его на все корки.

— Постойте, так это принц ругал наставника?

— Да, разве я не говорил? У цвергольда был страшно недовольный вид. Я бы даже сказал, он был крайне раздражен.

— Но чем? Гейнцель, вспомните, это очень важно!

— Да подите вы к Проклятым, Брокк, — зарычал замминистра, — не смейте меня тормошить! Принц выговаривал ил-Лакару… Да чтоб его! Что-то насчет слишком частых отлучек.

— Как так? Разве учитель не постоянно был при Его Высочестве?

— Нет, с чего вы взяли?

— Мне казалось…

— Неправильно вам казалось, Брокк. Не знаю, как там было на Боргнафельде, но в Вимсберге господин ил-Лакар постоянно колесил по городу.

— Где он бывал, конечно, неизвестно?

— Известно. В порту. По крайней мере, там его замечали чаще всего. Но именно что замечали — так, мелькнет в толпе и сразу же исчезнет. Проследить за ним было невозможно — да никто этим специально и не занимался, кроме, разве что, газетчиков, да и тем быстро наскучило.

— Но вам, тем не менее, докладывали о его перемещениях?

— Рутина, Брокк. И вообще, не ваше дело. Ах, да! Завод!

— Что, простите? — Я немного опешил.

— Тродд вопил что-то про завод!

— Кому?

— Да Артамалю же! Судя по их перепалке, тот уговаривал подопечного выкупить старый сталеплавильный завод для царя Борга и даже оформил бумаги, но принц ни в какую не хотел их подписывать и требовал объяснений, а Артамаль открыто обозвал его безмозглым юнцом, недостойным такого учителя. Потом он понес что-то про настоящих учеников, которым принц в подметки не годится,

но тут мне стало не по себе и я ушел. А дальше я уже говорил — когда советник вернулся, они снова болтали, как ни в чем не бывало. Может, отложили спор на потом, да только «потом» уже не случилось.

— Гейнцель… Дорогой вы мой… — у меня аж дух захватило, — это же чудесно! Вы просто молодец!

— Э-э-э… — замминистра привык к таким водопадам чувств еще меньше, чем я, — рад был, так сказать, помочь… Э-э-э… Я, пожалуй, пойду?

— Конечно, господин Ройм, конечно, — я радостно улыбнулся, — вы очень помогли, и, смею надеяться, нам обоим.

Паромобиль надсадно закашлял, и чиновник, рискуя прищемить дверью полы пальто, резво ввинтился в его недра. Кашель перешел в мерное урчание, машина вздрогнула и покатила прочь.

Я почти бегом миновал квартал, отделявший меня от улицы Зовущих дождь, выбежал под ее яркие фонари и зажмурился от резанувшего по глазам света. Заозирался, силясь сквозь мельтешение ресниц разобрать, где же все-таки этот неведомый мне телеграф. И внезапно увидел Карла.

Тронутый стоял у неприметной двери со столь крохотной вывеской, что я моментально обнаружил причину собственного неведения. В этом районе Вимсберга я бывал так редко и так мимолетно, а оформление конторы было столь скромным, что ничего удивительного в нашем незнакомстве не было.

Но сразу подумалось, что незаметный телеграф, хорошо известный таким темным личностям из высшего света, как мой наниматель, может в рекламе и не нуждаться.

А потом… потом передо мной был уже Карл.

— Ну? — цвергольд нетерпеливо дернул головой, от чего с жестких вихров пролился небольшой водопад, — выяснил, куда нам двигать дальше?

— В морг. А потом в порт, — задумчиво буркнул я, — и я уже уверен, что искать там мы будем именно Артамаля.

— С чего вдруг такая уверенность?

— По дороге объясню. Где остальные?

— Альва ждут. Внутри. Ему, вишь, приспичило ответа дождаться. А мне — подышать.

— Все, все, — дверца отворилась, и изнутри выскользнул ящер, к спине которого едва не прилипал Хидейк, а позади того виднелись опасливо нахмуренные лица наших спутниц. Снаружи Ларра немедленно раскрыла над собой зонт, и я вдруг обратил внимание, что от его рукояти к рюкзаку за спиной орчанки тянулось два белых шланга в мизинец толщиной, а на острие насажена массивная пробка.

— А мне сказала, что от дождя защищать не будешь! — почему-то обиженно забурчал Карл.

— Так я и не буду, — холодно обронила Вольная.

— Итак, в морг! — воодушевленно провозгласил я и захлюпал по лужам к повозке. На улице не было ни единого мало-мальски раскидистого дерева, и бедные лошади насквозь продрогли под куцыми дождевиками, но поделать ничего не могли. Когда холодные капли разбивались об незащищенные носы, животные лишь тоскливо фыркали.

Мы вновь набились в повозку.