Плачущие тени
Шрифт:
Сын действительно ел с аппетитом.
— Ты слышала про разрушение Парамоновских складов несколько дней назад? — спросил он.
— Краем уха. Ты же знаешь, что у нас на факультете сейчас творится. Не до культурного наследия. К тому же, все прогнило настолько в этих складах, что это в жизни не восстановить.
— Как ты можешь так говорить, мама?! — ужаснулся Платон. — Это же наше прошлое! Уничтожим прошлое, уничтожим корни, и что нас ждет в будущем? Безликое существование в одинаковых бетонных коробках?
— Сынок! Я тебя
— Ты не понимаешь! Там незаконно все снесли! Вот, послушай! — Платон судорожно включил сотовый телефон и вышел в интернет. — «Разработкой масштабного проекта по реконструкции Парамоновских складов в настоящее время занимается ООО “Альянс-М”, которому в начале прошлого года объект был сдан в аренду на сорок пять лет. Компания намерена после восстановления всех пяти зданий комплекса разместить в них отель, SPA-центр, ресторанный комплекс и многофункциональный концертный зал. При этом все объекты будут занимать от трех до пяти этажей», — пишет сегодня ”Коммерсант”.
— И чем тебе не нравится такой план? — пожала плечами Наталья Петровна.
— Это же кощунственно, мама! Так нельзя! Это культурное наследие!
— А по мне, так совсем неплохо будет, если оттуда вывезут весь мусор и сделают действительно приличное место. — Наталья Петровна поднялась и начала собирать со стола опустевшие тарелки.
— Интересно, все женщины так узко мыслят? — разочарованно уставился на нее сын.
— Узко? — обиделась мать. — Узко, это когда ничего не видят вокруг.
— Вот, вот. Ты кроме своего юридического факультета уже давно ничего не замечаешь.
— А ради кого я там торчу с утра до вечера?! — возмущенно воскликнула Наталья Петровна.
— Все равно, так жить нельзя, — чуть миролюбивее заявил Платон. — Надо еще чем-то увлекаться. Иначе можно свихнуться.
— У меня завтра встреча. Старый приятель пригласил на чашку кофе. Так что, можешь быть спокоен. Я не свихнусь.
— А этот твой приятель, тоже юрист, наверное? — хихикнул Платон. — Будете вместе уголовное право обсуждать? Бла-бла-бла, статья сто семнадцатая гласит примерно следующее… Нет, что вы! Она имеет совершенно иное значение!
— Вот тебе не стыдно, сынок? — уже по-настоящему расстроилась Наталья Петровна.
— Ни капельки! — весело отозвался Платон и вышел из кухни.
Но даже сын с его ехидством не смог испортить Наталье Петровне настроение на следующее утро. К встрече с Сашей она готовилась с такой тщательностью, будто ее запертая на долгие годы внутри женская натура решила вырваться из заточения и покорить всех вокруг.
— Не многовато ли стараний для какого-то задерганного жизнью юристика? — брезгливо высунулся из своей комнаты Платон.
— Тебе-то что до этого? — вспыхнула Наталья Петровна.
— Да ничего. Просто я тебя такой
— А меня и на кофе пригласили чуть ли не впервые.
— Да ладно! Можно подумать, папа тебя никогда не звал никуда!
— Дай-ка, вспомню… звал, да. В последний раз мы с ним вместе пили кофе в уличном кафе как раз перед тем, как идти в ЗАГС, документы о разводе подписывать. — Нервно засмеялась Наталья Петровна. Но это был смех сквозь слезы.
В этот момент у нее зазвонил телефон. Приехал Александр Велюров.
— Все, до встречи! — Накинула на плечи коричневую норковую шубку Наталья Петровна и подхватила сумочку. Платон пробурчал что-то невнятное в ответ.
Александр Велюров стоял возле своей чисто вымытой роскошной машины, скрестив руки на груди. На этот раз он оделся не так официально — белая водолазка, темно-синие джинсы и короткая дубленка цвета кофе с молоком, отороченная по краям мехом. Заметив Наталью Петровну, он приветливо взмахнул рукой и распахнул перед ней дверцу.
— Добро пожаловать в мой экипаж, мадам!
— Ты ни капли не изменился, — улыбнулась она и села в машину.
…Они пили кофе в «Ретро». Саша рассказывал о службе. Это было так похоже на него — все время что-то говорить, без умолку. Наталье Петровне казалось, что она снова вернулась на семнадцать лет назад, в ту весну на первом курсе. Они только познакомились, и Саша все говорил, говорил. Заметив в ее лице благодарную слушательницу, он часто рассказывал ей свои истории. Пока на него не положила глаз дочь замдекана.
От неприятных воспоминаний Наталья Петровна вздрогнула, и сознание тут же услужливо вернуло ее к реальности.
— Наташ, а давай в планетарий сходим? Мы же там так и не были! — Вдруг пришла в голову Александру идея. — Помнишь, мы на втором курсе группой собирались туда идти, а потом не сложилось что-то со временем?
— Помню… — смеялась она. И будто не было семнадцати прошедших лет. — С каких это пор ты решил все забытые мечты воплотить в реальность?
— С тех пор, как позавчера встретил тебя на улице. Встречи ведь случайными не бывают. — Многозначительно посмотрел на нее он.
К планетарию по аллее парка они шли, держась за руки. Александр все говорил, Наталья Петровна, затаив дыхание, слушала. Еще никогда мужчина не казался ей таким близким и родным. И звезды в планетарии сияли особенно ярко.
— А еще мы не катались на колесе обозрения! — уже на выходе из парка Горького дернул ее за руку он. И вот они сидят в противно скрипящих, поржавевших кабинках, а колесо обозрения поднимает их все выше. Родной город виден, как на ладони.
Холодный февральский ветер продувает открытую кабинку насквозь, и Наталья Петровна инстинктивно прижимается к Сашиному сильному плечу. Он улыбается и пытается согреть ее руки в своих ладонях.
— Сегодня был самый лучший день в моей жизни! — с умилением шепчет она, прикрывая глаза от удовольствия.