Пламенная для злодея
Шрифт:
И я послушалась. Побежала к нему, протягивая руку и желая стать ближе, сама не понимая почему. Он знал что-то. Не просто настаивал на том, чтобы я подошла. Это было важно. Но стоило нашим пальцам соприкоснуться, как ребро прострелило жуткой болью. Я охнула и, не успев затормозить, рухнула в объятья Ториана.
С тех пор, как покинула поместье, всё и так было каким-то смазанным и серым, а теперь и вовсе стало едва различимым, словно я смотрела на мир ночью сквозь солнечные очки. Каждый вдох обжигал лёгкие огнём, будто в них попадал не кислород, а раскалённая лава. Меня ранило и теперь
– Вот же дерьмо! – заметив, как я рвано глотаю воздух, выругался принц. – Я возьму совсем немного, рыжая. Держись.
Если у меня ещё и оставались какие-то силы, то и они начали иссякать. Будто Ториан забирал их себе.
– Харлокам не выжить, но вы с Анной…– осознав, что сюжет берёт своё и его не изменить, а меня может снова “перемотать” в любой момент, попыталась сказать парню то, что считала важным, – должны. Слышишь? – прикоснулась к его щеке окровавленными дрожащими пальцами. – Спасибо, что попытался помочь и…– к горлу подступил ком, с противным металлическим привкусом. Я закашлялась.
– Не говори ничего, береги силы, – видимо, получив то, что ему было нужно, уже более крепким голосом сказал принц. Он аккуратно положил меня на землю и поднялся на ноги. – Потерпи немного. Помощь уже рядом.
Мгновение спустя надо мной, сжимая в руках меч, состоящий полностью изо льда, стоял Ардэн Харлок. Он бросил на меня обеспокоенный взгляд, а я воспользовалась этим моментом, чтобы едва слышно прошептать: “Я не Анна”.
– Знаю, – услышала ответ и провалилась в темноту.
Глава 24. Сироты
Сколько времени прошло прежде, чем я пришла в себя, не знаю. Глаза открывать не хотелось.
– Анна, вставай! – услышала голос одной из сестёр и резко поднялась на постели.
Моя комната. Вернее, старшей дочери Харлоков. Обстановка вокруг всё та же, почти ничего не изменилось, разве что шторы кажутся чуть более изношенными, чем раньше.
Ощупала себя: никаких ран нет, ничего не болит. Только небольшой шрам, что ощущается даже через тонкую ткань ночного платья, в том месте, куда угодила игла герцога.
– Хватит спать, соня. Сегодня пятница. Пора собираться, – щебетала Астра, подавая мне руку, чтобы помочь выбраться из-под одеяла.
– Куда? – ещё не придя в себя, спросила я, оглядываясь вокруг и пытаясь понять, в каком воспоминании девушки нахожусь теперь.
– Во дворец, конечно. Идём, приготовим завтрак и будем тебя одевать, – младшая сестра потянула меня за руку в коридор, а затем и по ступеням вниз, на кухню.
Слуг нигде не было видно. Многие комнаты закрыты. Ковра на главной лестнице не было. А это могло значить только одно: родители Анны всё же погибли и теперь их дети, оставшись сиротами, пытаются выжить самостоятельно.
– Тётушка передала для тебя очень красивое платье. Почти новое, – сообщила мне сестра, когда мы уже входили на кухню. – Не понимаю, почему бы тебе, наконец, не принять подарки правителя и не одеваться, как настоящая леди? Что ты упрямишься?
– Нет! – вырвалось у меня против воли. Ответ явно был не моим. – Никаких подачек от этой семейки мне не нужно!
– Ой, опять завела старую песню, – подала голос Амелия, готовившая яичницу на некоем подобии сковороды. – Если бы не твоё ослиное упрямство, мы бы катались как сыр в масле. И не застирывали бы собственные наряды столетней давности до дыр, чтобы было в чём съездить за мукой. Мукой, Анна! Из которой мы сами печём себе хлеб! О, Пресветлые! За что нам всё это?
– Сестрёнка, не начинай. Знаешь же, что это бесполезно. Хорошо, что хоть Арчи взяли на службу к герцогу. И он, и тётя последние гроши нам перечисляют. Одно плохо, замуж таких, как мы, никто не возьмёт. А значит, так и придётся нам прозябать тут, пока сердце Анны не оттает, и она не выйдет-таки за Его Величество, – картинно вздохнула младшая дочь Харлоков, принимаясь расставлять тарелки и сервировать стол для нехитрого завтрака.
– Я. За него. Не пойду! – довольно грубо ответила хозяйка тела, в котором я находилась, и плюхнулась на стул.
– Ладно, девочки, не будем об этом. Давайте лучше подумаем, на что потратим три золотых, которые Анна привезёт по возвращении из замка, – Астра перешла на позитивный лад и, надкусив ломоть хлеба, принялась активно его жевать.
Я последовала её примеру, так как была голодна. Взяла со стола одну из булочек, но очень быстро поняла, что выпечка у них выходит из рук вон плохо, так как по вкусу она напоминала бумагу и пережёвываться никак не хотела.
– Ну и ладно. Хватит и того, что ты согласилась на вознаграждение за каждые выходные, что проводишь в замке. Можно хоть мастерам платить, что поддерживают поместье в должном виде, а то развалилось бы давно, и жить нам было бы негде, – сделав акцент на последних словах, Амелия нахально подняла левую бровь.
– Так, с меня хватит. Живём мы вполне достойно. А то, что сами себе готовим и стираем – нам даже в плюс. Кто не захочет себе в жёны хозяйственную и умелую девушку? Радоваться надо, а не ныть день за днём. Наступать себе на горло и идти на поводу у этого…немощного я не буду. Поэтому давайте уже примем всё, как есть. Надеюсь, что однажды вам встретятся, кого вы полюбите всем сердцем, выскочите за них замуж и у меня перестанет, наконец, болеть голова. Я для себя всё решила.
Анна поднялась из-за стола и отправилась в гардеробную. Младшая из сестёр последовала за ней. Показала той платье, которое передала тётя: шёлковое алое с вышивкой на груди и рукавах, в которую вплетались бордовые сверкающие камушки. Отлично подходящее к пламенным волосам девушки.
Астра достала небольшую шкатулку, в которой лежало несколько цепочек, пара колец и два браслета – все оставшиеся драгоценности девушек. Видимо, остальное заложили или распродали. Выбрала одно из украшений и надела на запястье.
– Его тоже возьми, так богаче смотрится, – улыбнулась сестра, подавая мне аккуратное небольшое колечко с рубином.
– Спасибо, дорогая. Идём, поможешь собрать волосы в причёску. Во сколько приедет карета? – Анна потрепала девушку по волосам и обняла.
– Через полчаса, как обычно. Его Величество всегда отправляет за тобой в одно и то же время.