Пламенное сердце
Шрифт:
– Эй, я придерживаюсь своего слова.
– Ну, посмотрим, что ты скажешь после поздней моройской работы ночью.
Она молчала несколько мгновений.
– Ты не пил ни капли спиртного некоторое время, не так ли? Даже ежедневной нормы.
– Так легче. Нет смысла балансировать на грани.
Ее ответ был прост и прекрасен:
– Я люблю тебя.
В конечном счете она все-таки отослала меня, чтобы мы оба смогли одеться отдельно, несмотря на мой хорошо продуманный аргумент, почему совместный душ будет действенным. Я принял душ быстро, что было для меня не характерно, чтобы забежать в соседнее здание к кормильцам.
Снаружи водянистый солнечный свет немного согревал зимнее утро. Сидни выглядела уютно и мило в своем пушистом пальто, а я проклинал свой идиотизм, который заставил меня надеть моё тонкое. Хотя я бы ни в коем случае не стал бы жаловаться. Я должен был стоять на своём модном выборе.
Как я и ожидал, вокруг почти никого не оказалось, единственными, кто находился снаружи, были редкие стражи, неподвижно и прилежно стоящие на своем посту напротив внутреннего дворика, который защищал Двор от стригоев. Конечно, сейчас, когда многие люди все еще были не согласны с правлением Лиссы, было столько же опасности и от нашего вида. Один из ресторанов, насколько я помнил, все еще работал, и Сидни издала восторженный возглас, когда мы вошли.
– Невероятно, – сказала она. – Целый мир скрывается внутри этих зданий.
– Да. Этот и еще много других. Клуб, спа, аллея для боулинга. Не то чтобы я настолько глуп, чтобы позвать тебя в последнюю.
Сидни была до смешного хороша в большинстве видов спорта. У нее даже не было особой атлетической силы. Половину времени она просто использовала логику и математические вычисления, чтобы оценивать свои движения.
Ресторан на самом деле являлся большой закусочной. Мы заказали у прилавка и затем расслабились за столом с кофе, в то время как повар готовил нашу еду. Мы оба были еще немного уставшими, и я снова поразился тому, как сильно я люблю эту нормальность.
– Когда-нибудь, Сейдж, – сказал я ей. – Каждое утро в нашей квартире в Риме. Мы на кровати, завтрак вместе... Я не знаю, как мы заставим это работать, но заставим.
Она отвернулась от стены, на которой исследовала меню, и улыбнулась:
– Рим, ха? Это который план побега?
– Номер один, – тут же сказал я, зная, что Рим – ее мечта.
Ее улыбка стала шире:
– Ты собираешься выучить итальянский?
– Нет необходимости. Я могу общаться глазами.
– Тебе придется выучить, по крайней мере, числа, так ты сможешь торговаться с людьми, когда будешь продавать свое искусство на улице, – поддразнила она.
Я положил руку на сердце.
– Ты ранила меня, Сейдж. В этой фантазии я даю тебе кредит для учебы в каком-нибудь из лучших университетов, а ты поместила меня на улицы.
– Эй, все мы должны начинать где-нибудь. Я начинаю с занятий. Ты начинаешь на улице. В конечном счете, я получаю свою докторскую степень, а ты делаешь всемирно известные показы галерей.
Успокоившись, я кивнул:
– Хорошо, я могу смириться с этим. И после всего этого, я думаю, это просто вопрос времени, пока мы не начнем возить наших детей на тренировки по футболу.
Она вскинула брови:
– Детей?
– Расслабься, до этого еще годы и годы. Но можешь представить?
– Очевидно, – рассмеялась она.
Мы пристально смотрели друг на друга, и, как обычно, мой мозг перескочил с противозачаточных к неизбежному. Эта поездка может быть той самой, понял я. Не было Джилл, и прошлая ночь доказала, что мы могли провести уйму времени вместе. По неподвижному взгляду, с которым она уставилась на меня, я знал, что она думает о том же. Готова ли она? Это до сих пор было большим вопросом, ответ на который я мог ждать вечно, если потребуется. Просто было бы легче ждать, если бы она не хотела этого также сильно.
– Черт меня дери, Ивашков, это ты?
Резкий голос вырвал меня из оцепенения. Внутри все словно оборвалось. Нацепив треклятую улыбку, которую все от меня обычно ждали, я медленно повернулся ко входу. Там стоял один из самых неприятных людей из всех, кого я знал, Уэсли Дроздов. Его сопровождающие были еще хуже: Ларс Зеклос и Брент Бадика, парочка королевских засранцев.
Когда-то я выпивал с ними на пару.
Они, очевидно, выпили сейчас, судя по тому, как они в шахматном порядке шли к нашему столу. Непреодолимая вонь алкоголя, исходящая от них, стала еще одой подсказкой. Уэсли хлопнул меня по спине, делая из моих зубов погремушку.
– Когда ты вернулся? – требовательно спросил он. – Почему не позвонил?
– Только прошлой ночью вернулся. Не хватило времени, – сказал я.
– Шутишь? Тебе надо было пойти с нами! Мы кутили часов эдак... – Брент повернулся к остальным, не в силах совладать с математикой. – Часов шесть. В новом клубе, который недавно открылся, и Моника Селски закатила вечеринку, которая только сейчас закончилась. Самое время подкрепиться, а потом мы снова пойдем тусить.
И тут они заметили, что я не один. Ларс тут же выпрямился и напустил на себя фальшиво–доверительный вид, как если бы его родители нагрянули домой в разгар вечеринки.
– Привет, – он протянул руку. – Я Ларс.
Сидни колебалась перед тем, как пожать ее, не столько от страха перед мороями, сколько от презрения к пьяным идиотам.
– Сидни Сейдж.
Другие столпились, чтобы пожать ее руку, и я знал, что ледяная “я вас терплю” улыбка алхимика, которую она иногда изображала, когда мы были на публике, была абсолютно реальна для них.
– Я слышал, что здесь могут быть люди. – Брент всматривался в ее щеку. – Вы – одна из тех? Тех алх... алхимиков?
На самом деле, алхимики не были широко известны в кругу мороев.
– Верно, – спокойно ответила она.
– Она здесь по важному делу для королевы. Ну или вроде того, – я засмеялся и откинулся на спинку стула. – Не знаю. Меня не уведомляют о подобного рода вещах. Всего лишь попросили быть сопровождающим. Думаю, мне также предоставят еду и выпивку, приятный бонус и все такое.
Уэсли не мог отвести от Сидни глаз:
– Мы выдвигаемся после заката. Хочешь пойти с нами? Ивашков не в состоянии показать тебе все стороны моройской жизни, пока ты не попадешь на пару вечеринок. Тут как раз намечается несколько.