Пламенное сердце
Шрифт:
– И ты пил из нее, – закончила я. – Когда она даже не подозревала, что происходит.
– Я не выпил много, – я могла сказать по выражению его лица, что он знал, что это неубедительное оправдание. – И технически, она уже была под кайфом.
Я сглотнула и попыталась донести суть в беспристрастной манере алхимиков:
– Это довольно легкомысленно. Ты мог бы раскрыть мир вампиров! Наша основная задача – заметать все следы вашего существования, в то время как ты демонстрировал это каждому!
– Не думаю, что она помнит.
– Что еще больше усугубляет ситуацию, – моя объективность
Его лицо исказила боль:
– Черт, Сидни. Я себя не контролировал.
– Думаешь, это оправдывает твой поступок? – прошипела я. – И даже если это было «всего один раз», как часто ты стоял в стороне, пока твои друзья поступали еще чудовищней?
– Они мне больше не друзья. И ты думаешь, что я действительно смог бы остановить их?
– А ты хотя бы попытался? – спросила я.
– Я был тогда другим человеком! – понимая, насколько громко это прозвучало, Адриан сделал шаг вперёд и понизил голос. – Ты из всех людей должна понимать. Меньше года назад ты создавала «символ» против зла вокруг нас и даже не пожала бы руку, потому что думала, что мы – порождение Сатаны.
– Да, возможно, я была права. И не сравнивай религиозные предрассудки с... с кровавым насилием.
Он вздрогнул:
– Я не говорю, что это похоже. Я говорю, что люди меняются. Мы взрослеем, мы учимся. Ты знаешь, какой я человек. Ты знаешь, что сейчас я даже не мечтаю о чем-то подобном.
– Правда? – Я попыталась призвать столько гнева, сколько могла, потому что иначе расплакалась бы. Ни за что не сломаюсь в комнате, полной мороев. – То есть ты хочешь сказать, ты бы не стал пить мою кровь, если бы тебе выпал такой шанс? И ты не думаешь об этом?
– Нет, – сказал он с такой уверенностью, что я практически поверила ему. – Единственная вещь, которую я хочу от твоего тела – это... ну, это не кровь. И ты должна бы знать это.
Я не думала, что знаю. Я развернулась, пытаясь смириться с тем, что только что покачнуло мой мир. Я уже давно приняла тот факт, что у него было обширное романтическое прошлое. Удивительно, но это больше не беспокоило меня так сильно. Это происходило до меня. Те девушки в прошлом. Он не любил их. Он был свободен и если он хотел развлекаться с теми девушками, которые тоже этого хотели, что ж, он имел на это право.
И все же... он стоял здесь и признавал, что развлекался с девушкой, которая этого не хотела. «Развлекаться», пожалуй, слишком хорошее словом, учитывая, что он делал. Питье крови было, наверно, самым большим грехом, который совершали морои в глазах алхимиков. Я смирилась с этим, это был их стиль жизни, но все же меня от этого мутило. Я не могла на это смотреть и я всегда чувствовала облегчение, когда Джилл и Адриан уходили от Кларенса. Сейчас я не могла выбросить из головы картину: его, делающего такие ужасные вещи. Он олицетворял каждый страх, который был у алхимиков насчет монстров, подкрадывающихся к ничего не подозревающим жертвам.
– Сидни...
Страдальческие нотки в его голосе отозвались болью в моей груди,
– Извините, опоздал, – вошел Эйб в сопровождении незнакомого мне дампира, что дало мне возможность смотреть на еще что-то, помимо скорбного лица Адриана. Эйб держал в руках ящик, а на шее у него красовался бирюзовый шелковый шарф. Он наверняка был рад, что сейчас зима. – Некоторые из этих вещей было не так легко достать.
– Но ты все достал? – нетерпеливо спросила Лисса.
– Конечно, – Эйб торжественно указал на дампира позади него. – Включая нашего татуировщика, Хораса. Мы готовы начать, когда ты будешь готова.
Все взгляды обратились на меня, и я поняла, что он обращался ко мне. На мгновение я остолбенела. Почему они все так на меня уставились? Что я должна сделать? Все, о чем я могла думать, – это Адриан и его мрачное признание. Потом, медленно, ученый во мне зашевелился. Правильно. Чернила. Замеры, химические реактивы. Я могла это сделать. В этом не было никакой моральной двусмысленности.
Расправив плечи, я подошла к Эйбу и заговорила холодным голосом, который не использовала уже довольно давно:
– Давайте посмотрим, что у вас есть.
Он выложил припасы на широкий стол. Я внимательно изучила их все и удовлетворенно кивнула:
– Здесь есть все.
– Что мы должны делать? – спросил он.
– Не мешайте.
Я взяла деревянную табуретку и достала свой телефон, где была записана точная формула и указания для изготовления чернил алхимиков. Повисла напряженная тишина, и я постаралась игнорировать тот факт, что находилась на публике. Много времени прошло с тех пор, как я работала с алхимическими веществами, хотя концентрация и усердие не сильно отличались при изготовлении ингредиентов для заклинаний. Я просто работала с химическими реакциями вместо магических.
Это в исключительной мере являлось работой алхимиков, но руки мои дрожали, пока я отмеряла и занималась смешиванием. Мне нужно было сосредоточиться на задании, на время забыв о своем разбитом сердце. Поняв, что процесс займет больше, чем пять минут, они разбились на группки, тихонько переговариваясь меж собой и оставив, наконец, меня в покое. Роза и Дмитрий, думая, что я расстроена из-за помощи мороям, остановились, чтобы сказать, какое великое дело я творю. Я отметила их похвалу односложным кивком.
Когда я уже заканчивала, подошла Соня, выразив те же слова:
– Это очень поможет нам, Сидни.
Я быстро взглянула на нее:
– Знаю. Рада помочь.
Что бы она ни увидела на моем лице, это застало ее врасплох:
– Что случилось?
– Ничего, – я уставилась в пол. – Просто пребывание при Дворе и странный распорядок дня.
– Что-то более существенное. Думаешь, я не могу этого различить?
«Ну, конечно, она могла это увидеть», – с горечью подумала я. Она, возможно, могла увидеть боль в моей ауре, потому что это было тем, чем именно она и занималась: видеть чувства других независимо от того, хотят они этого или нет. Границы личной жизни, к которым я привыкла, стирались среди мороев.