Пламя для Снеженики
Шрифт:
Мы с Инарой непримиримо смотрели друг на друга, пока нас не отвлек голос Да'Айрэна.
— Отец! — произнес он. — Почему ты все еще служишь этим людишкам? Давай уйдем отсюда, это не наше противостояние! Зачем нам все это?
Я с нескрываемым удивлением подняла голову и поглядела на Рэна, его речь оказалась слишком неожиданной. Старший изменчивый нахмуренно свел брови и пробасил:
— Мне все равно с кем сражаться, лишь бы сражаться! Война — это жизнь! Разве ты, сын мой, думаешь иначе? — взгляд его стал подозрительным.
— Да, —
— Знаю! — довольно осклабился его отец. — И ты никогда не проигрывал! Впрочем, как и я! И на этот раз мы победим! — улыбка стала омерзительной.
Я насторожилась и, как оказалось, совершенно не зря. Старший изменчивый быстро переместился и схватил Солнышку. Мне стало дурно, никогда не замечала за собой склонности к внезапным обморокам, но сейчас лихорадочно хватала ртом воздух и не могла произнести ни слова, в то время как голова кружилась. Вопрос вместо меня задала Лийта:
— Чего ты хочешь?
— Это же очевидно, ведьма! Мне нужно, чтобы вы все умерли! — с презрением отозвался он.
Алийта тихо поскуливала, как маленький щенок и жалобно смотрела на меня, я боялась пошевелиться и молила богиню о поддержке. Помощь подоспела быстро — Пушистик внезапно выскочил откуда-то сбоку и бросился на защиту своей маленькой хозяйки. Правда тут же был отброшен сильным пинком. Пока я пребывала в оцепенении, три другие ведьмы призвали стихии, но им ответила Инара. Изменчивый, гнусно ухмыляясь, неторопливо вынул кинжал… тот, что украл когда-то из моего дома. Аметист в основании рукояти угрожающе блеснул в свете фонарей.
— Не надо, пожалуйста, — на моих глазах выступили слезы, я старательно пыталась выиграть время, но все мои усилия были напрасными.
— На войне жалость неуместна, ведьма! — изменчивый демонстративно медленно поднял руку с кинжалом.
Мы все разом кинулись к нему, но нас отбросила сила воздуха, призванная Инарой, и нам пришлось срочно плести «защиту», теряя драгоценные секунды. Краем глаза я видела несущегося со всех лап Пушистика и Аниику, спрыгивающую с алтаря и тоже спешащую на помощь, но, похоже, мы не успевали. Сердце в моей груди застыло и плакало, роняя кровавые слезы.
Размытая тень метнулась вперед, обгоняя всех, а спустя секунду я оцепенело разглядывала катящуюся по полу голову старшего изменчивого.
— Извини, отец, — хрипло изрек Рэн, — но я не сражаюсь с детьми! — в одной его руке все еще извивалась воздушная плеть, та, что снесла голову его отца, а на другой сидела, прижимаясь к могучей груди Алийта.
Я рванулась к ней, но путь мне преградила Подболотова — эту я снесла воздушной волной — так сильно была зла, а другие ведуньи двинулись к ней, красноречиво поигрывая со всеми тремя стихиями разом.
Я подбежала к Да'Айрэну, всхлипывая, поблагодарила его и отобрала Алийту. Дочка прижалась ко мне, обняла за шею своими теплыми
— Ани!
Веснушка посмотрела на меня, в ее глазах горела ярость, какой прежде там никогда не было.
— Она била мою матушку! — процедила она, посылая воздух в бой.
Плетка послушно обвила шею бывшей главной ищейки, и петля стала затягиваться. Маресса, Лийта и Ветла старались сдержать магию Веснушки, но, похоже, что из-за переживаний сила у сестрицы раскрылась полностью. И она оказалась мощнее магии трех ведьм, я с дочкой на руках подбежала к Аниике и начала ее увещевать:
— Ани, ты не убийца, отпусти, пусть Подболотову судят! Пожалуйста… — я пыталась достучаться до сестры.
Алийта тихо плакала, а Пушистик, терся о мои ноги, отвлекая и требуя поднять его к своей хозяйке.
— Веснушка, — прошептала я последний аргумент, — подумай, что сказала бы тебе на это матушка! Вспомни, она всегда была против бессмысленных убийств! Отпусти Инару в память о своей маменьке…
Ани всхлипнула и отозвала воздушную стихию, а после без сил опустилась на пол. Я присела рядом, торотигренок тотчас подскочил к Алийте и блаженно замурлыкал, тычась в ее дрожащие ладошки. Я, одной рукой придерживая дочь, другой обняла кузину.
Маресса о чем-то расспрашивала Подболотову, Лийта и Ветла предлагали дождаться главного злодея, так как Инара молчала, словно немая, не желая выдавать имя сообщника, и только посмеивалась над нами. Мне было все равно, если честно, главное, я спасла девочек, а остальное уже не важно! Я ощущала только дикую усталость и опустошение и мечтала оказаться дома. Рэн присел на корточки над телом своего родителя и безмолвно созерцал то, что натворил. Хмурился временами, но взора не отводил.
Когда поднялся, то одарил меня мрачным взглядом.
— Спасибо еще раз, — промолвила я, но он мне не ответил, тогда Солнышка, вырвавшись из моих объятий под недовольное шипение прихрамывающего за ней Пушистика, подошла к Да'Айрэну. Я затаила дыхание, когда дочка, глядя изменчивому в глаза, обняла его за шею, прижалась всем своим худеньким телом и поцеловала в щеку. Аниика перестала рыдать, мои подруги одновремнно подняли головы и с тревогой следили за происходящим.
— Не за что, малышка, — шепнул в ответ Рэн, с нежностью обняв Солнышку, — спасать женщин и детей долг каждого настоящего мужчины!