Пламя для Снеженики
Шрифт:
Взглянула на него и пожалела об этом, потому что поняла… Поняла и чуть слышно молвила:
— Прости…
— Не говори ничего! — с досадой рыкнул он, даром, что принадлежал к роду огневиков. — Знаю, что не любим, — стиснул зубы, так что я отчетливо расслышала их скрежет.
Ладов отошел, поднял свой свитер, который я, оказывается, успела стянуть с него, и со злостью щелкнул пальцами. Вязаная вещь сгорела практически мгновенно, и ее обгорелые ошметки посыпались вниз.
— Прости… — не поднимая взора, повторно покаялась я, придя к выводу, что сегодня
Райт горько хмыкнул и заковыристо ругнулся на родном языке. Я сидела на столе и смотрела куда угодно, только не на него.
— Ладно… — с раздражением изрек Ладов. — Я пойду! Захочешь полетать — пришлешь за мной ворона!
Покивала, давая знать, что все поняла. Райт судорожно выдохнул и вышел из кухни. А я опомнилась — он ведь весь мокрый, на дворе стоит лютый мороз, а Райт — маг, привыкший к жаркому климату!
В общем, я кинулась догонять его, выбежала на улицу и увидела, что парень почти дошел до ворот. Крикнула:
— Райт, подожди!
Он с неохотой повернулся, и даже с такого расстояния мне стало заметно, что в его очах пылает огонь. Добежала до огневика сама, так как он не сдвинулся с места, и по-быстрому сплела над ним «защиту» от холода.
— Теперь иди! — выпалила я, по-прежнему избегая его пламенного взгляда.
— Разрешаешь? — ядовито осведомился Ладов.
— Не язви, без этого тошно! — только и сказала я, направляясь к дому.
На душе было муторно, и хотелось расплакаться из-за своей слабости. Ну, почему все так запуталось? Райт, в сущности, неплохой парень, но ответить взаимностью на его чувства я не смогу! И как только его угораздило полюбить меня? Магичек в Солнечном и Морском мало? Да и на худой конец выбрал бы себе любую ведьму из Озерного!
— Мне не нужна любая! — послышалось тихое, но уверенное выказывание позади меня.
Вздрогнула, когда поняла, что я только что размышляла вслух, а Ладов шел за мной по пятам и все слышал.
От собственного бессилия, от невозможности повернуть время вспять, я по-глупому разрыдалась — вся горечь, обида, злость, разочарование, будто гной, скопившийся в ране, хлынули из меня безутешными слезами.
— Ну… это… ты чего? — Райт обнял меня, с силой прижав к своему разгоряченному телу, и я, вероятно, в благодарность щедро залила слезами его сорочку. Если так пойдет и дальше, то мне придется обновить ему весь гардероб!
— Снеженика, — тихо окликнул Ладов, подождал немного, усмехнулся и, как будто сам себе, проговорил. — Если бы я знал полгода назад, что буду утешать плачущую ведьму, то посмеялся бы от души…
Перестала рыдать и, не поднимая головы с его плеча, произнесла:
— Я вот тоже никогда не думала, что когда-нибудь буду заливать слезами дорогие сорочки огневиков! Если бы кто сказал, прибила бы шутника!
— Игры богов… — с грустной усмешкой отозвался он.
— Угу! — согласно промычала я, и мы оба умолкли, не ведая, о чем еще поговорить.
После некоторого молчания Райт изрек:
— Знаешь, о чем я подумал, ведьмочка?
— О
Пламени в них уже не было, только светились двумя угольками зрачки, словно в остывающем костре.
— Я считаю, что нам нужно забыть об этом… происшествии… путанице… Хм… короче, просто забыть и общаться дальше, как и прежде…
— Но…
— Никаких «но», ведьмочка! Думай, что ничего этого не было! — вымученно улыбнулся. — Я вот уже позабыл! И вспомнил, что зверски голоден! Позволишь угостить тебя обедом?
— Ведьмы всегда сами платят за свой обед, — по старинной привычке отказалась я, на что Райт пакостливо ухмыльнулся и промолвил:
— Тогда я накормлю тебя ужином! И отказы не принимаются! Ты меня не раз ужином угощала! С меня должок!
— Хорошо, раз так, то идем, — уступила, оглядела разгром, учиненный в доме, вздохнула и дополнила. — Только переоденусь и Теру предупрежу о приходе рабочих. Да! Мне еще кота нужно пристроить и накормить, а то он совсем измучился, вот-вот проклянет меня своим веским кошачьим мявом! Бедняжка!
— То сине-фиолетовое недоразумение, что сверкало на меня злющими зелеными глазами сначала со стола, а потом с подоконника? — с усмешкой спросил Райт.
— Его имя Пушистик, — торопливо оповестила я, прогоняя непрошенные, но такие яркие воспоминания.
— Угу! Опять ведьмы отличились! — едко заметил он и возмущенно пояснил. — Это надо же додуматься и назвать торотигра столь ласковым имечком! Ты бы его еще Лапочкой или Кисонькой обозвала!
— Не ворчи! — привычно попросила я и улыбнулась, а он ответил мне тем же.
Глава 17,
о странностях душ
У каждого из нас есть свои странности, скрытые в тайниках души, и они ждут только благоприятного случая, чтобы прорваться наружу.
Осталась всего неделя до праздника Новогодья. Все это время я прожила, как будто в тумане: что-то делала, разговаривала, изредка улыбалась, но все это происходило, точно во сне. Я, словно, наблюдала за всем со стороны, цветные картинки мелькали перед моими глазами, как карусель. Только Солнышка оживляла мою жизнь, заставляя двигаться дальше и не сидеть, сложа руки и ожидая, когда произойдет что-то важное.
События текли своим чередом, не интересуясь моим душевным состоянием. С тех пор, как Рон съехал от Теры и перебрался во дворец государыни, я перестала чувствовать все краски жизни. Ко мне вновь вернулись ее серо-черные оттенки, разбавляемые золотым блеском общения с дочкой.
При встречах с Райтом я старательно отводила взгляд, а он со вздохом это принимал и по большей части угрюмо помалкивал. Лийта с Ветлой исподволь следили за нами, но ни о чем не расспрашивали. За что я была им бесконечно признательна, ибо обсуждать личные отношения мне ни с кем не хотелось. Все вчетвером мы выполняли задания, которые нам подбирал глава Ведического Совета лично.