Пламя Феникса
Шрифт:
Императрица была уже совсем близко, словно бы разрушая само пространство между ними. А Лали вдруг поймала странное ощущение: что она уже вот так летала над землями Имгэ, накрывая их своей тенью. И испепеляя. Выжигая. Не оставляя ничего живого.
Может, Императрица была не так уж далека от истины? И Феникс все-таки был злом?
Когда пальцы Императрицы ухватились за огненный хвост, Лали прыгнула, выбросив их к Храму Солнца. Как она и хотела, они остались наедине друг с другом. Но выжить могла лишь одна, и только победительнице достанется
Стоянка 7. Глубина
Виктор растирал виски, следуя по зеркальному коридору. Снова его мучали головные боли, но он слышал доносившийся из бального зала смех и музыку, значит прием уже начался и его жена уже принимала гостей. Он должен быть рядом с ней.
Он распахнул узорчатые двери, будто сделанные изо льда, и на него тут же набросилась дочка, повиснув на ноге. Очевидно, она поджидала его с этим коварным планом. Взметнулось платье с оборками, затанцевали на голове непослушные белокурые кудряшки.
– Пап, покатай! – взмолилась девочка, и он подхватил ее на руки, прижимая к себе и заходя внутрь зала. Все здесь сверкало и переливалось – хрустальные люстры, глянцевый пол, зеркальные стены, в которых отражались пришедшие гости в карнавальных костюмах. К нему подошел сын, ровно держа спину, как маленький министр. Виктор коротко кивнул ему и чуть улыбнулся.
– Где мама? – шепнул он. Мальчик указал налево, где возле изящного фонтана стояла спиной его супруга.
Виктор поручил сыну приглядывать за младшей сестрой, а сам направился к жене. Как и всегда, она сияла, как звезда на небосклоне. Белая меховая накидка еле прикрывала худенькие плечи. Она обернулась, ощутив его присутствие, и на губах ее заиграла улыбка.
– Что с тобой, дорогой? Опять болит голова? – Она оставила гостей и прильнула к нему, кладя руки в тонких кружевных перчатках ему на плечи.
– Все, хорошо, не беспокойся, – ответил он, покачиваясь с ней в легком танце, под эту тонкую хрустальную мелодию, что будто бы струилась из приоткрытых окон. Внутрь залетали миниатюрные снежинки, но не приносили с собой холода.
– Я так счастлива, что ты здесь, рядом со мной, – сказала она, утыкаясь носом ему в грудь. Он уперся подбородком в ее светловолосую макушку.
– А где же мне еще быть, милая? – Она не ответила, лишь едва заметно всхлипнула. Меньше всего ему хотелось расстраивать ее. – Циара? – позвал Виктор. – Что случилось? Ты плачешь?
– От счастья, дорогой, это слезы радости.
Она обхватила его лицо ладонями, и он всмотрелся в наполненные серебром глаза, в которых читалась легкая грусть. Как бы он ни старался, но не мог сделать ее до конца счастливой. Он плохо старался и корил себя за это.
Двери зала распахнулись, впуская новых гостей. Восторженные вздохи свидетельствовали лишь об одном – к ним пожаловала сама правительница.
Юстиана де Казиньяк шла вперед, направляясь к хозяевам Зеркального особняка,
Обе пары поприветствовали друг друга и вернулись к танцам. Они кружили по залу бесконечно долго, когда вдруг раздался ужасный грохот. Зеркальная стена пошла рябью, заставив Виктора остановиться.
Следом за стуком он услышал голос.
– Открывай! – прорычал он.
Но танцы и музыка продолжались, никто будто и не замечал шума.
– Эй, Виктор, открой эту проклятую дверь! Вот же осел!
Голос показался ему знакомым, и Виктор направился к двери, оставив супругу в недоумении. Подойдя к двери, он обернулся – Циара уже общалась с кем-то из гостей.
– Кто там? – спросил Виктор, приложив ухо к двери. Открывать он отчего-то не торопился.
– Тебе там что, черви мозг проели? – вновь раздался ехидный голос. Виктор даже отшатнулся от такой наглости. Что позволял себе этот незваный гость?
Циара приблизилась и положила ладонь ему на плечо. Выглядела жена обеспокоенной.
– Что такое, дорогой?
Неужели она правда ничего не замечала, и все это померещилось ему?
– Ничего, – тряхнул головой Виктор и усмехнулся. – Наверное, просто ветер.
Вновь за дверью особняка громыхнуло, как если бы сами горы сдвинулись со своих мест.
– Какой еще ветер! – взревел чужак. – Впусти меня! Я тебя прекрасно слышу и знаю, что ты там. Нам пора спасать Юви!
Циара все еще улыбалась ему, обхватив его ладонь руками и собираясь утянуть обратно на бал. Но в отражении ее глаз он вдруг разглядел себя и ужаснулся. На него смотрел старик, но Виктор не сомневался, что это он сам.
Юви… Это имя странным образом откликалось в его сердце. Юви, Юви, Юви… Виктор мысленно цеплялся за него, пока этот тонкий шлейф воспоминания не испарился, как дым.
Ноги сами заставили его отступить к двери, а руки легли на узорчатую створку двери. Он толкнул дверь от себя и встретился с зияющей, будто пасть зверя, чернотой. Среди этой тьмы сверкали два фиолетовых глаза.
Ночной вихрь ворвался в Зеркальный особняк, сметая все на своем пути. Виктор онемел от страха, глядя, как рассыпаются в хрустальную пыль гости, как тьма добирается до его детей, жены… как рушатся стены.
Крик застрял в его легких, но когда вихрь принял облик человека, Виктор моментально узнал его. Фаворит Императрицы. Октавиан.
Это исчадие ада рвануло на него, сшибая с ног. В ушах Виктора так и зазвенело.
– Слушай, даже цветочком ты мне нравился больше, – рыкнул на него Октавиан. – Эй, Виктор, ну сопротивляйся хотя бы.
– Чего ты от меня хочешь! – выкрикнул в ответ Виктор, выходя из оцепенения. Этот демон нервировал его.
– Хочу, чтобы ты натянул на лицо свою надменную маску! – Кулак, сотканный из тьмы, врезался ему в щеку. – Хочу, чтобы ты огляделся кругом и увидел, где ты оказался! Хочу, чтобы ты вспомнил ее! Да как ты вообще посмел забыть!