Пламя и лёд
Шрифт:
– Богомолы, – Летаврус вспомнил название этого вида прямокрылых.
– Они не самые опасные из здешних обитателей.
Летаврус обернулся на голос.
Призрак с лицом Рутгера парил в тридцати сантиметрах над влажной землей. Левой рукой он закрывал полученную в бою с Никсом рану.
– Зачем ты напал на меня? – Летаврус на всякий случай поудобнее схватил меч, готовясь к продолжению боя.
– Таковы условия для тех, кого Хранилище выбрало в кандидаты хозяина Аватары.
– Но испытание не закончилось?
Призрак отрицательно покачал головой.
– Я – это всего лишь дух-привратник, встречающий гостей. Ответить на вопрос пришельцев или задать вопросы самому, дать пришедшему знания или прогнать его прочь – вот моя обязанность, ибо все сюда
– За это я благодарю тебя, – Летаврус подкрепил свои искренние слова легким наклоном головы. – Но причем тут поединок?
– Узнать разгадку тайны и стать мудрее за счет других может каждый, а вот удержать ее смысл и справиться с собой и ситуацией – вот это по силам не каждому.
– Уроки истории мне нравились гораздо больше, чем неожиданные танцы с мечами над пропастью.
– Я, – призрак слегка виновато улыбнулся, – тоже имею некоторое право выбора.
– Но тогда почему именно бой на мечах, да еще и над пропастью?
– Способность быстро отреагировать и сориентироваться – вот что помогло тебе победить меня. Даже падая вниз, ты не выпустил рукоять меча, а, рискуя потерять самое ценное – жизнь, ты все же решил довериться неизвестному. И ты выиграл.
«Просто меня этому контрудару научил мой наставник и друг Кантр», – Никс еще раз высказал в мыслях слова похвалы в адрес своего учителя, но озвучивать их при призраке он не стал. Наемник только задал единственный, но важный в сложившейся ситуации вопрос:
– А что будет дальше?
– Смотри сам.
После этих слов призрак исчез, а в том месте, над которым только что парила фигура духа вечности, выросла надгробная плита.
Никс подошел поближе к траурному монументу и прочитал надпись. «Вельегор Крейн», – гласила каменная табличка.
Летаврус на всякий случай отпрыгнул подальше от странной находки. Кто такой Вельегор, Никс не знал, но вот имя Крейна внушало далеко не оптимистичное настроение.
– Только этого еще здесь не хватало.
Земля под надгробием зашевелилась, вздуваясь в огромный бугор, из которого с торжествующим ревом показалась знакомая голова паучьего стража. Того самого, с которым Никсу посчастливилось столкнуться уже дважды.
В плотных чешуйчатых доспехах, на шести ногах, вооруженный широким абордажным топором и длинным мечом, тем самым, которым ему удалось нанести наемнику несколько порезов во время их первой схватки, воин паучьих стражей был готов к предстоящему бою.
– Тебя здесь не может быть!
Паучий страж лишь улыбнулся всеми своими острыми зубами:
– Нехорошо, мистер воин, убегать от выпавшего вам поединка.
Длинный меч описал в воздухе дугу, чиркнув по воздуху как раз в том месте, где секунду назад была голова наемника.
Никс успел отпрянуть назад, но сила удара была такой, что даже на отдалении от лезвия меча в лицо наемнику дыхнула волна горячего воздуха. Летаврус знал, что на мягком песке старый трюк не сработает, но все же решил попробовать. Быстро пригнувшись, наемник поднырнул под руку паучьего стража, уходя от следующего удара, и неожиданно упал на спину, вращая перед собой мечом. Лжекрейн тоже повторил свой коронный номер, в последнюю секунду вывернув кисть руки под невозможным для человека углом и тем самым изменив направление удара. Вращающийся в руках Никса меч хоть и внушал опасения, но напор стража выдержал, даже не погнувшись. Только металл стукнулся о металл, два лезвия проверили друг друга на прочность, высекая одно из другого искры. И в этот момент наемник смог дотянуться до одной из шести паучьих ног и нанес размашистый удар своим излюбленным охотничьим ножом прямо по суставу. Тело Крейна было сплошь покрыто панцирной броней, но сил наемника вполне хватило, чтобы направляемое его рукой оружие рассекло вражескую броню и плоть. Паучий страж зашипел от боли, когда одну из его ног ниже коленного сустава увенчал кровоточащий обрубок. Резко повернув рукоять меча в своих
Но атака Лжекрейна только начиналась. Паукочеловек подпрыгнул вверх и в прыжке повернулся на сто восемьдесят градусов.
Летаврус едва не упал от дикой боли, когда лезвие абордажного топора проехалось по его голове, оставив от левого виска до нижней скулы длинный кровоточащий порез.
Этого Никс не мог ожидать, так как никогда еще наемнику не приходилось видеть прыгающего паука.
– Ты не чета мне, вампир.
Кровь заливала почти все лицо, раненое плечо отказывалось устойчиво направлять оружие, но наемник все-таки нашел силы для продолжения поединка.
Лжекрейн в это время дико хохотал, стоя на одном месте, и вращал свои меч и топор, ловко перебирая пальцами каждой из рук по рукоятям оружий.
В этот момент Никс жадно облизал пересохшие от потери влаги губы и с удивлением обнаружил, что из его верхней челюсти выпирает пара блестящих клыков.
Его противник тоже отметил этот странный факт.
– Не надейся, – паукочеловек медленно покачал головой, – тебе ни за что не прокусить мою броню! Ха-ха-ха!
– Ну, это мы еще посмотрим, – Никс почувствовал, что его правая нога упирается во что-то твердое и теплое. Это была часть надгробия Крейна.
– Счастливо оставаться! – с этими словами Страж Леса подхватил валявшуюся на песке каменную глыбу и что было сил запустил ее в своего врага.
Лжекрейну ничего не стоило разнести пущенный в него снаряд на аккуратные две половинки.
– Ты начинаешь повторяться, наемник из Майри, – торжествующий голос паучьего стража долго гремел среди высоких пальм, когда Летаврус быстро ретировался, растворившись среди многообразия лесной растительности и насекомых.
Это было, безусловно, похоже на трусливое бегство, но Никс воспользовался шансом дать себе передых и как следует обдумать ситуацию. Он не бежал, а отступал на выгодную позицию.
– Я все равно найду тебя, вампирчик! – Паукочеловек мощными ударами своего длинного меча вырубал целые заросли тростника, лиан и папоротников, очищая место предстоящей битвы.
Никса охватила злость, когда он услышал это оскорбительное по отношению к себе слово. Его одежда промокла насквозь, а при каждом вдохе из горла вырывался свистящий воздух. Наемнику было душно, жарко и к тому же тропический воздух отнимал много сил, заставляя все чаще сбивать дыхание, чтобы вовремя глотнуть очередную порцию кислорода. Острые клыки царапали Никсу губы и язык, отчего во рту все противно щипало, но Летаврус продолжал уходить все дальше в тропический лес. Никс точно не знал, что ищет и куда бежит, но противостоять в открытом бою на твердой земле такому существу, как Крейн, было немыслимо. Пока что все шло хорошо, он сумел оторваться от своего преследователя, заставив того орудовать мечом точно косой и тратить силы на борьбу с диким лесом. Однако когда по телу наемника поползли разноцветные многоножки, опасно щелкая своими жвалами, наемником овладела настоящая злоба. Он возненавидел и гонящегося за ним паукочеловека, и этот большой лес, и этот губящий влажный воздух, и эти противные полчища насекомых, нахально ползающих по его телу. Никсу очень многих усилий стоило подавить рвавшийся наружу крик. Но Страж Леса сумел сдержаться, а вот ближайшему дереву не так повезло – сильным ударом трофейного меча Летаврус перерубил крепкий жилистый ствол, отчего по всему лесу прогремел неприятный треск и его обитатели заголосили на своих языках, предупреждая друг друга об опасности. А наемник молча стоял и смотрел, как перерубленное им дерево быстро падает, приближая свою верхушку к тому месту, где Лжекрейн продирался через тропические заросли.