Пламя надежды
Шрифт:
Уходя, всем своим нутром ощущаю на себе недоумевающие и даже где-то сердитые глаза, отчего улыбка на лице появляется впервые, как села в такси. Чувство уверенности возрастает в разы, и теперь даже начинаю ощущать себя ни гадким утёнком или проституткой, как до этого мне думалось, а вполне себе привлекательной и даже сексуальной девушкой.
Я почти подхожу к длинной барной стойке, находящейся правее на первом этаже, как кто-то подхватывает меня под руку, отчего тут же нервно вздрагиваю.
– Ты чего? – Молли удивляется и сжимает руку выше локтя ещё крепче.
–
– Ты подумала, что я – это Дакс?
В её голосе больше звучит утверждение, чем вопрос.
– В одном он действительно не соврал, сказав, что ты всегда права, – я усмехаюсь, но в смехе этом нет ни капли веселья.
– Мне не нравится твой настрой. Его нужно срочно поправлять! – Подруга дёргает меня в сторону бара, по пути распихивая всех и вся. – Мы не сдвинемся с места, пока ты не освежишь рецепторы и не поднимешь себе настроение хоть на градус.
Усадив на барный стул среди остальных выпускников, она поворачивается к бармену и что-то ему быстро перечисляет. Мне хочется сразу остановить её, но позади кто-то шепчет на ухо:
– Привет, Хьюз.
Затем резко, но не сильно дует в него, что начинаю улыбаться даже прежде, чем обернуться.
– Лефу!
Я пытаюсь говорить так, чтобы меня было слышно, только, кажется, сегодня это здесь что-то запредельное. Не успев встать с высокого стула, он слегка обнимает меня и плюхается на освободившееся место рядом.
– Шикарно выглядишь, впрочем, как и всегда.
Его искренняя улыбка на лице выводит из оцепившей неловкости и паники.
Ох уж эта кучерявая голова, с которой мы просидели на парах почти четыре года вместе с Моллс. Если бы не его поддержка и даже некая опека, кто знает, где бы я оказалась сейчас.
Друг же выглядит, как обычно, в светлых рваных джинсах и оверсайз футболке с ярким принтом, но это не делает его менее подходящим под статус этого мероприятия. Мне даже кажется, что он вписывается своим образом лучше, чем кто-либо из всех гостей, в том числе и меня.
Уже бежит с другого конца бара и подруга, неся два разных бокала с напитками.
– О, Лефу! – Молли ставит коктейли и тоже горячо обнимает его, поскольку мы не виделись с ним почти месяц. – Лефу, – возмущённо смотрит уже на меня, хотя разговаривает всё ещё с ним, – скажи хоть ты ей, что на вечеринках с похоронными лицами не сидят.
Теперь она ищет в его глазах поддержку и – конечно же – находит то, что искала, а я наигранно закатываю глаза на его усмешку.
– Прости, Агнесс, – он пожимает плечами, – но сегодня я ставлю на тёмную лошадку.
Друг начинает надрывать живот со смеху, видя победные искорки в глазах Молли, протягивающей мне один из коктейлей непонятного цвета, больше похожего на цвет детской неожиданности, нежели на действительно вкусный напиток. От этой мысли начинаю морщиться, и Молли старается оправдать коктейль быстрее, чем я смогу отказаться от него.
– Это «Пина Колада»! Прекрати морщить нос, пей уже и пошли веселиться! – кричит
Не успела я и бокал рассмотреть поближе, как сама она уже наполовину опустошила свой и стоит, пританцовывая под громыхающую музыку.
– Ты не будешь себе ничего заказывать? – спрашиваю я у друга, от чего он лишь усмехается и мотает головой.
– Я не пью. И тем более, кто будет присматривать за вами, а особенно за ней? – кивком указав на Молли, танцующую уже среди остальных приглашённых гостей, парень выгибает светло-рыжую бровь: – Сколько она выпила?
Теперь усмехаюсь уже я.
– Не поверишь, алкоголь тут ни при чём. Но, вроде, это первый её бокал.
Я всматриваюсь вглубь толпы, пытаясь разглядеть свою подругу, которая уже танцует с каким-то высоким шатеном в обнимку.
– Хотя, знаешь, я уже не уверена…
Он опять посмеивается и откидывается на невысокую спинку барного стула, выглядывая Молли.
Наблюдая, как все опустошают свои бокалы в этой уже душноватой обстановке, я сглатываю. Тут и у меня просыпается жажда, и, обхватив губами широкую коктейльную трубочку, начинаю понемногу цедить содержимое.
Во рту разливается яркий, сладковатый, тропический вкус, медленно перетекающий от кокоса к ананасу. На удивление, алкоголь совсем не чувствуется, и уже начинаю пить, словно это обычный сок. Из-за жаркой атмосферы от чрезмерного потока людей, коктейль заканчивается за несколько хороших глотков, и я отдаю бокал на стойку.
– Повторить? – спрашивает сразу бармен, забирая его.
Я не отвечаю, а лишь, едва улыбаясь, мотаю головой из стороны в сторону.
Слишком быстро весь первый этаж наполняется спёртым воздухом, что на спине проступает влага. Сгребая лаком уложенные назад волосы с одной стороны, я пытаюсь вздохнуть. Но это тяжело, платье давит в районе груди, и полноценного вздоха не получается. Оглядываясь в надежде найти уборную или какое-то уединённое место, чтобы продышаться, всё оказывается тщетным. Передо мной в темноте пляшут огни, сменяющиеся раз сто в минуту, по голове ударяет оглушающий мотив, и снуёт толпа уже натоптанной дорогой от бара к центру холла на танцпол, которых освещают только эти самые пёстрые лучи.
В районе солнечного сплетения нарастает тревога и паника в ускоренном режиме.
– Ты в порядке? – друг нахмуривает брови, видя, что у меня начинается одышка.
Не знаю, алкоголь так подействовал или нехватка кислорода, но молча встаю и иду вперёд, показывая рукой, что сейчас вернусь, продвигаясь вдоль барной стойки всё ближе к дальнему выходу от танцпола.
Вот только выхожу из стеклянных дверей совсем не туда, откуда пришла. Здесь на улице нет никого, ни души, когда замечаю одно из качель-гнёзд и сразу брякаюсь в них, закрыв глаза. Прохладный летний ветерок обдувает распалённое лицо и влажную шею, что приводит немного в чувства, однако глубокого полноценного вдоха не происходит всё по той же причине сдавливания от крепко затянутого корсетного верха платья, отчего жажду снять это чёртово платье как можно скорее.