Пламя подлинного чародейства [СИ]
Шрифт:
То ли войско из всякого сброда неслось как стрела, то ли сам мир крутился нам навстречу, а только расстояние до обители стремительно сокращалось, будто не идем мы, а бежим, причем стометровку и в соответствии со школьными нормативами. А там на одну десятую километра не желающим портить дневники трояками отводилось всего то пятнадцать секунд. Стены монастыря стремительно приближались, а те, кто их осаждал из безликой разноцветной массы стали превращаться в отдельные группки существ, постепенно обрастающих все более четко различаемыми деталями. Да и благодаря способностям к магии крови, неплохо обостряющей все чувства, жестокую схватку я видел гораздо лучше обычного человека.
К счастью, отнюдь не вздымающиеся к небесам укрепления оказались сложены из достаточно гладкого камня, чтобы по нему не смогли взобраться оборотни, а потому осаждающим
Защитники, укрывавшиеся за пусть и не слишком внушительными, но тем не менее имеющими место зубцами стен, могли выбирать себе едва ли не любую цель по своему вкусу. Демона. Колудна. Оборотня. Живого мертвеца. Промахнуться по врагам, особенно из тех, что толпились на сотворенных явно при помощи заклинаний пандусах, было сложно. Собственно в этом то и крылся секрет неподражаемой стойкости вестников. Больше половины демонов под градом стрел до них просто не доходило, падая вниз или оставаясь на насыпи и стремительно истаивая, будучи утыканными как ежи. На моих глазах очередной солдат ледяного ада, в теле которого уже красовалась парочка коротких арбалетных болтов, получил в левую ногу дротик, прилетевший с боку и, не удержав равновесия на краю насыпи, свалился вниз. Впрочем, вряд ли это его убило. Во всяком случае, его собратья продолжали оставаться в строю и куда с более чудовищными на вид ранами.
Их противники же брали свое числом и накрывали верхушку стены, уже местами похожую на спинку дикобраза из за застрявших там стрел и копий, целым ливнем снарядов, надеясь зацепить высовывающихся из за зубцов для удара защитников. Иногда получалось, во всяком случае, несколько тел, обвисших на не защитивших их укреплениях, лежали, раскинув руки в стороны, словно сломанные манекены. А ведь большая то часть, наверняка, оттаскивалась в сторону, чтобы не мешать остальным. Если бы оборотни, составлявшие процентов семьдесят штурмующих, имели на вооружении, хоть что нибудь, кроме когтей и зубов, обороняющимся уже пришел бы каюк, но к счастью изменившиеся под влиянием проклятия люди оказались для столь сложной деятельности недостаточно сообразительны. Обычным оружием пользовались лишь поднятые некромантами мертвецы, да и то не особо удачно. Нет, они, конечно, стреляли, вот только при этом, судя по результатам, не целились, а просто палили куда то в сторону цели. Наверно именно этим объяснялся едва ли не частокол из дротиков, украшающий верхушку стены. По–моему, если бы у монахов и их гостей кончились свои боеприпасы, они бы без труда надергали оттуда еще тысчонку–другую снарядов. Кстати, а с какой силой их, интересно, кидают, раз оружие умудряется вонзиться в камень и даже висеть там? Может, наконечники зачарованы? Вот только чем может помочь такая их особенность, ума не приложу. Разве что не позволит во время битвы вытащить метательное копье из щита, куда оно попало. А может, все проще и камень только внизу, а вся верхушка стены — дерево, только покрашенное под серый булыжник?
Намного большую опасность представляли колдуны и суккубы, выцеливавшие защитников с земли магией, преимущественно ледяной. Впрочем, за это они расплачивались тем, что большинство не занятых выбиванием демонов с насыпей обитателей монастыря, старались попасть именно в них. Прямо на моих глазах высунувшийся в бойницу монах прицельно швырнул огненный шар в группку из парочки обольстительниц, метающих ввысь ледяные иглы и чернокнижника, прикрывающего их от стрел каким то блекло–серым и слегка переливающимся радугой маревом. В результате взрыва волшебник свалился от перенапряжения и был немедленно застрелен каким то снайпером, а священник, получил
— Правее! Правее! — внезапно заголосил инквизитор, отвлекая меня от идущей уже на расстоянии каких то пятистах метров битвы, несущийся впереди всех и от возбуждения даже подпрыгивающий на бегу. Кстати, а угрозу с тыла уже заметили и большая часть оборотней, без особого толка рычащая на стены, пока демоны с пандусов наконец то не одолеют вестников, постепенно разворачивалась мордами к более доступным, хоть пока и более далеким целям. Интересно, а кто и как ими управляет? Вот бы разрушить эту связь и полюбоваться на то, как монстрики разорвут сначала колдунов и демонов, а потом друг друга. — Туда где у них лагерь! Нам надо разрушить алтарь Многоликой, чтобы в обитель из столицы смогли открыть портал!
— Да что ж ты молчал, паразит! — высказала мое мнение Сандра, видимо вспомнившая молодость, когда ходила по океанам вместе с дедушкой своей воспитанницы. — Курс на частокол, макрель сухопутная! Сломаем капище и паладины тут всех в пыль втопчут!
Надеюсь, нас воины света все же не будут утруждать себя тем, чтобы перебить еще и несколько сотен беглых каторжников, которым чего то там обещала инквизиция. Кстати, а слона то я и не приметил. Вернее, целого мамонта. В стороне от дороги стоял нечто, вероятно являвшееся лагерем осаждавших. Ну, во всяком случае, вкопанные в землю колья там действительно имелись, вот только забор они не составляли, поскольку было их штук тридцать, не больше. И на каждом сидел человек. Мертвый. Лица казненных этим изуверским способом кривились в гримасах жутких страданий, а свежеобструганная древесина потемнела от впитавшейся в нее крови. А еще над ним шел снег. Нигде больше он не падал, а вот там шел, выдавая место поклонения силам тьмы, в этом мире захапавшим себе еще и холод, с головой. В нутрии магической метели копошились чьи то фигурки. И, кажется, они там кого то приносили в жертву вот прямо сейчас.
Шесть сотен человек, полгода сражавшихся с регулярной армией крупнейшего государства округи спешили к чернокнижникам, будто воплощение их профессионального кошмара — толпа обывателей, жаждущих устроить самосуд над пойманными колуднами. А в бок нам уже неслись оборотни. Много оборотней. Очень много. То ли инквизитор наврал о количестве осаждающих, то ли их за время его отсутствия стало больше благодаря полученным откуда то подкреплениям. Среди заключенных, которые находились к ним ближе всего, а потому лучше видели приближающуюся угрозу, началась паника. Практически все пытались отступить назад и спрятаться за чужими спинами. Проклятье! Если мы не сможем выставить стену из копий, монстры, каждый из которых благодаря своей природе куда сильнее человека, нас просто растерзают!
— Строй! Строй! — надрывалась Сандра и некоторые десятники с особо крепкими нервами. — Щитоносцы в первую линию! Кто видит идиота с длинным копьем в глубине рядов, бейте труса!
На нас налетел порыв ветра, пахнущего одновременно и морозом и тленом разложения. Свет, изливающийся с небес, исчез, а золотой круг на шее инквизитора вспыхнул и прожег ему одежду. И кожу под ней. А следом даже мясо. Когда со священника сорвали его символ веры, тот уже не дышал. Видимо умер от болевого шока. А может и от отката. Не знаю, каким именно образом не имеющие своего дара священники получают помощь свыше, но может и они страдают тем или иным образом от этого бича магов?
К счастью, несмотря на возникшую суматоху, построение закончилась раньше, чем оборотни успели до нас добраться. Десяток дезертиров, побежавших в разные стороны, все же нашлось. Да уж, естественный отбор в действии. Окружившие нас монстры, скачущие вокруг выставленных в их стороны копий словно гигантская стая обезьян, догнали и разорвали их в клочья. Самых везучих. Один весьма выдающийся по физическим параметрам быстроногий трус, вполне способный выступать на гоночных соревнованиях даже без машины погиб куда более страшной смертью. На полном ходу он налетел на высунувшееся из земли лезвие и благодаря набранной инерции покатился дальше. Большая часть тела в одну сторону, а отрезанная нога в другую. Лагерь чернокнижников оказался вовсе не беззащитен, как казалось на первый взгляд. По его периметру из под земли вставали трупы. Вооруженные. И было их не меньше сотни. А на своих кольях зашевелились казненные, и почему то мне очень не понравилось фиолетовое свечение, вдруг окутавшее их тела.