Пламя подлинного чародейства [СИ]

Мясоедов Владимир М.

— Как знать, — пожал плечами я. — Один раз сработало. И потом, а ладно, лучше промолчу. Время нас рассудит.

— О да, — странно, но монах вдруг успокоился. Наверно решил, будто бы мне пришлось косвенно признать превосходство его покровителя над владычицей морей. — Икон святого Феона у нас нет…мне кажется, их вообще не существует.

— Портрет я как-то видел, — решил добавить я, завидев впереди площадку, откуда вчера едва ушел и рефлекторно замедляя шаг.

— Вперед, — подтолкнул меня в спину церковник, никогда не расстающийся с плетью. Кажется, он остался разочарован результатом. Если бы шрамы не успели зажить, то сейчас раны быстро бы

передали в голову непередаваемые ощущения от лишнего раздражителя. — Простое изображение это совсем не то. Но молитву, обращенную к святым, достойным стать верными помощниками и слугами Отца Времен мы тебе, конечно, подскажем. Это, в конце-то концов, наш долг.

Едва руки легли на уже знакомые отметины в стене, как магия опять как будто испарилась, а зубы сцепились намертво. Помогло. Во всяком случае, ни разу так и не закричал. А громкое шипение не считается. Хотя, если бы по нему проводились конкурсы, то занял бы первое место, далеко оставив всех гадюк вместе взятых и в пучок связанных. Пока я приходил в себя, шатаясь от пережитых ощущений, священник, скручивающий плеть и убирающий ее на пояс быстро протараторил себе под нос какую-то невразумительную абракадабру в темпе, больше достойном профессионального рассказчика скороговорок. Ускорился, паразит. Видно уж такую-то малость ему позволяет сотворить священный круг, висящий на шее. Или просто напарник помог.

— Запомнил? — осведомился он и не дожидаясь моей реакции, пускай и отрицательной, сам себе ответил. — Нет? Ну, так и думал. Староимперский очень сложный язык. Увы, но сегодня больше с тобой возиться не досуг. Но если ты еще раз провинишься, то, конечно, урок будет повторен. Молиться, кстати, можно прямо там, где землю долбить будешь. Пусть храма еще нет, но его фундамент тоже место подходящее. В древности там, кстати, имели привычку самых поганых работников и замуровывать.

И ушел, похохатывая от собственного остроумия вместе с товарищем. А меня к месту копания могилы, то есть тьфу ты, будущей часовни, повели конвоиры с арбалетами. Вечно хмурые они, заразы и весьма роботов общей эмоциональностью напоминают. Хотя живые люди уж, подмену, надеюсь, даже в таком состоянии заметил бы. Наверное, им какой-нибудь особый тренинг проводят. Или подбирают в подобное спецподразделение одних отморозков.

Вернувшись обратно к бочке, я увидел жутко расстроенного Фреддо, неумело тыркающего в землю кайлом просто затем, чтобы согреться. Святая магия рассеялась и в бочке, куда всякие разные чересчур умные личности совали грязные руки снова плавала муть. А менять ее легионеры считали ниже своего достоинства. И партию из добровольцев–заключенных к ручью иди колодцу, ну в общем первоисточнику жидкости, отправлять отказывались наотрез.

— Алхимик, — едва не плача заканючил толстяк, стоило мне лишь остановиться рядом с ним, — ну ты же маг крови. И жрец морской богини к тому же! Сделай что-нибудь!

— Резерв пуст, — вздохнул я, осматривая ауру. К тому же чары, способные заменить хороший угольный фильтр, мной выучены как-то не были. — И вообще, как греться, так охотников много, а как отдуваться за всех, так я один. Хватит на сегодня подвигов.

Заключенные, собравшиеся вокруг, недовольно загалдели. От работы у многих в глотках уже пересохло несмотря на погоду, далекую от палящего зноя. А чем чревата слишком грязная вода в этом мире хорошо было известно всем, включая потомственных горожан. Вполне возможная после глотка мутной жижи смерть от дизентерии далеко не самый приятный и эстетичный способ

окончить свои дни. Конечно, ее можно было бы предотвратить лекарствами или магией…вот только большинство закономерно опасались, что конкретно их по какой-либо причине могут в суровой обстановке учебного легиона и не спасти.

— Я бы сам все сделал, но огневикам вода почти не дается! — Фреддо стонал в голос, словно маленький обиженный ребенок. Килограмм эдак трехсот. Вот только глаза у него оставались сухими, а аура спокойной. На публику играет. Интересно, он действительно тот за кого себя выдает? Здесь, среди преступников всех мастей, ни в ком нельзя быть уверенным. Кстати, а как бы действительно отделить зерна от плевел, вернее, чистую жидкость от мути? Испарить и конденсировать? Затратно. Раньше бы еще справился, но не теперь. Бочонок высохнет раньше, чем достаточно силы накоплю. Процедить? Но через что?

— Ладно–ладно, — мне на ум пришла неожиданная мысль. Вроде бы добровольно отданная кровь несет в себе достаточно жизненной энергии, которую можно относительно легко преобразовать в магическую, от чего ее так ценят при различных ритуалах и жертвоприношениях. Да и неплохо будет приучить себя слушаться. В скорой драке с армейцами гарантировано поможет. К тому же алая жидкость, пропитанная силой волшебника, остается частично живой. Думаю, мне удастся заставить ее абсорбировать в себя все посторонние примеси. — Есть вариант. Но должны быть выполнены два условия.

— Каких? — сглатывая пересохшим горлом, едва слышно спросил старик с тонкими, словно ветка руками. Его то сюда за какие грехи отправили? Дедушке на том свете, похоже, уже является долгожданным гостем. Причем, возможно, не первый год. — Говори же, не томи, демонов бесстыжее отродье!

Грубому пенсионеру немедленно дали по сопатке соседи и заботливо уложили потерявшее сознание тело прямо на холодную землю, где то наверняка обморозит почки в считанные минуты, попутно обобрав. Добычей аж троим мародерам послужил кусок выдаваемой на завтрак лепешки, который один из них тут же сожрал, не слушая протестующих воплей и не давая вырвать еду в прямом смысле из зубов.

— Если в бочку добровольно выплеснуть пригоршней десять крови, — я решил действовать с небольшим запасом, — то, возможно мне удастся уговорить грязь собраться в нее, а затем получившую субстанцию извлечь, оставив только воду. Но тот кто в нее запустит руки, получит по шее!

Вокруг загомонили как те, кто толпился вокруг, так и вроде бы до того смирно работающие. Общее мнение было можно выразить словами «Мы такое пить не будем»!

— Ну как хотите, — пришлось развести руками мне. — По другому никак. Или можете снова монахов Отца Времен позвать, они ребята вроде бы щедрые. По крайней мере, на плети.

Вокруг замолчали. Оказаться на месте дежурной куклы для битья не хотелось никому.

— Эх, — старик, которому вообще-то полагалось лежать без сознания, вдруг вскочил на ноги и протянул свою тонкую ручонку вперед. Я едва успел отпрянуть, а то бы точно ей по носу получил. — На, упырь! Пей мою кровь!

— Вот еще, — да уж, давненько за вампира не принимали. С тех пор, как на гномо–гоблинско–эльфийских переговорах в кармане дымовая шашка не сдетонировала. — Нож бери, в бочку цеди. Если найдешь чего. У тебя, наверное, по жилам уже песок течет. Ранку так и быть, потом заживлю. Эй, пироман озябший, следи, чтобы в воду еще грязи не занесли. Второй раз за сутки, да еще после общения со святыми отцами, такое волшебство провести не получится.