Пламя страсти

Лей Тамара

— Но как? — спросила Джослин. — Я…

— Больше ни слова. Сегодня вечером я тайком приду к вам и все объясню.

Молодая вдова кивнула головой в знак согласия. В ее душе загорелся огонек надежды.

— Мой дядя — интересный человек, не правда ли, леди Джослин? — неожиданно спросил Лайм.

Вопрос застал женщину врасплох. Старательно скрывая удивление и смущение за притворной задумчивостью, она посмотрела в зеленые, полные жизни глаза мужчины.

— Мы с отцом Иво едва знакомы, поэтому я не могу ни согласиться с вами,

ни возразить.

Рыцарь лукаво улыбнулся. Он не мог знать, о чем они говорили, но не сомневался, что речь шла именно о нем.

— О, я абсолютно уверен, что скоро вы станете хорошими друзьями. Разве вы не согласны со мной, святой отец?

Пропустив слова племянника мимо ушей, Иво торопливо откусил кусок сыра и сосредоточенно принялся жевать его.

Желая снять напряжение и усыпить бдительность противника, Джослин решила поддержать разговор.

— Но как же вы отыскали нас?

— Представьте себе, мне помог дядя. Именем святой церкви он запретил мне въезжать в деревню, приказывая повернуть обратно.

— Но вы не побоялись проклятия священника и не повернули.

Пожав плечами, Лайм добавил:

— Его угроза лишь усилила мое желание добраться до цели.

— Понятно, — растерянно проронила женщина и перевела взгляд на свой поднос с едой, обдумывая услышанное.

Спустя некоторое время ее мысли оказались прерваны появлением человека, которого она хорошо знала. Пришел отец Пол, священник, заботившийся о душах жителей Розмура на протяжении почти двадцати лет. Именно в его присутствии они с Мейнардом дали друг другу клятву верности. Святой отец в недоумении поглядывал на одного из сопровождавших его рыцарей Лайма. Увидев Джослин, он немного успокоился, но ненадолго. При виде ее грязного платья и растрепанных волос его глаза снова округлились от удивления.

Поднявшись из-за стола, женщина шагнула навстречу отцу Полу.

— Вернитесь на место, леди Джослин, — тихо, но твердо приказал Лайм.

Оглянувшись, она уловила в его глазах предостережение. Ей вдруг отчаянно захотелось пренебречь предупреждением и поступить наперекор его воле. Однако осознавая, что этим ничего не добьешься, молодая вдова вернулась и неохотно опустилась на скамью.

Пока священник терпеливо ждал объяснений, Лайм приказал своим людям покинуть зал. Взяв кубки и подносы с угощением, рыцари удалились.

Когда в комнате остались только отец Пол, отец Иво, Джослин и Оливер, сводный брат Мейнарда встал и обошел вокруг стола.

— А куда они пошли? — раздался голосок любопытного мальчика.

— На свежий воздух, — вполголоса объяснила мать.

— Но почему?

— Потому… — начала женщина, но вовремя спохватившись, замолчала и покачала головой. Сейчас она не была готова отвечать на бесконечные вопросы сына. — Я расскажу тебе потом.

Тяжело вздохнув, Оливер снова принялся ковыряться в ее подносе с едой.

— Приношу свои извинения за то, что пришлось потревожить вас

так поздно, святой отец, — начал Лайм. — Но у меня есть на то веская причина.

Священник не сводил с него глаз.

— Я надеюсь услышать ваши объяснения. Простите, не имею чести знать вас.

— Сэр Лайм Фок, сводный брат мужа леди Джослин, теперь уже покойного.

Перекрестившись, отец Пол сочувствующе посмотрел на молодую вдову. Склонив голову, она приняла молчаливые соболезнования по поводу смерти человека, которого ни она, ни священник так и не узнали достаточно хорошо.

— Так что же ты хочешь от меня, сын мой? — спросил отец Пол.

— Необходимо выяснить, кто должен унаследовать владения и титул моего брата.

Скрестив руки на груди, священник движение головы указал на мальчика.

— Думаю, Оливер.

Джослин заметила жесткую складку, появившуюся на лбу Лайма. Ему явно не понравились слова святого отца.

— Вы хотите сказать, что ребенок рожден в законном браке? — уточнил он.

Джослин вскочила, словно ужаленная. Как Лайм Фок посмел предположить, что ее сын рожден вне брака! И что она, дочь Гемфри Рейнарда, разделила ложе с Мейнардом, не став его женой перед Богом и людьми! Но не успела женщина и слова сказать, как отец Иво схватил ее за руку и усадил на место.

— Сейчас это неважно, — шепнул он.

Джослин с трудом перевела дыхание. Да, святой отец, несомненно, прав. Она снова ничего не сможет добиться, набросившись на Лайма с обвинениями. По крайней мере, пока не сможет.

— Разумеется, Оливер законнорожденный ребенок, — подтвердил отец Пол. — Прошу вас осторожнее выбирать выражения, ведь мы говорим о леди Джослин, а не о какой-нибудь крестьянке.

— Когда она вышла замуж за моего брата?

— В 1344 году от Рождества Христова. В конце осени. Я не ошибся, леди Джослин?

Крепко, до боли стиснув зубы, женщина кивнула в знак согласия.

— Да, земля была усыпана листьями, и надвигалась буря. Я хорошо помню тот день.

— Сохранилась ли запись об их браке?

— Само собой разумеется. Ни брак, ни крещение ребенка в Розмуре не остаются незаписанными. Собственной рукой я сделал эту запись в церковной книге.

— Имена жениха и невесты оглашались перед церемонией?

Священник покачал головой.

— Нет. Мне предъявили специальное разрешение, позволяющее избежать огласки.

Никто не мог прочесть мысли Лайма, однако выражение его лица не предвещало ничего хорошего ни для Джослин, ни для Оливера. Его глаза сузились от ярости, ноздри начали гневно раздуваться.

— Я хочу видеть разрешение и запись в церковной книге.

— Я не солгал, сэр Лайм, — попытался возразить священник. — И я не настолько стар, чтобы чего-то не помнить.

— И все же я должен их увидеть.

Казалось, что слуга Господа собирается продолжить спор, однако он тяжело вздохнул и неохотно согласился.