Пламя страсти
Шрифт:
Джослин глубоко вздохнула.
— Несколько лет я жила в постоянном страхе, ожидая дня, когда вы появитесь в Розмуре. Но теперь я знаю, что боялась напрасно. Я уверена, то, что говорил мне Мейнард о вас — ложь. Умоляю, расскажите правду о его смерти. Я хочу узнать все до конца, а затем забыть как страшный сон.
Лайм резко повернулся. Но Джослин так и не успела узнать о его намерениях, так как в тот момент, когда он посмотрел на нее, его лицо исказилось от отвращения, в глазах мелькнуло негодование. Шагнув к ней, мужчина с нескрываемым
— На вас платье Анны!
Вдова невольно отпрянула назад. Рука Лайма соскользнула вниз и задела ее грудь, заставив затрепетать тело.
— Платье принесла мне Эмма, — ничего не понимая, смущенно проронила она. — Мою одежду еще не постирали.
Незаконнорожденный впился взглядом в ее лицо.
— Я не желаю видеть вас в этом наряде. И запрещаю вам носить ее одежду.
Изумленная, Джослин на несколько секунд потеряла дар речи.
— Платья леди Анны действительно не совсем подходят мне по размеру, но Эмма обещала ушить их…
— Если вам нужна одежда, для вас сошьют новую, — заявил управляющий Эшлингфордом, с трудом сдерживая негодование.
Мать малолетнего барона покачала головой.
— Не понимаю.
Она знала, что именно благодаря леди Анне Эшлингфорд достался не старшему сыну, а младшему. Но неужели Лайм так сильно ненавидит эту женщину, что даже не хочет видеть ее одежду?
Незаконнорожденный устало опустил руку.
— В свое оправдание могу сказать только одно: с того дня, когда Анна родила сына, она стала неразлучна с Иво.
Его слова кое-что проясняли, однако далеко не все. Несомненно, то, о чем он умолчал, имело гораздо большее значение.
— Если вы так хотите, — пообещала Джослин, не желая накалять обстановку, — то я сразу же, как только подготовят мою одежду, верну платья Эмме.
— Буду вам благодарен.
Вздохнув с облегчением, женщина скрестила руки на груди.
— Надеюсь, теперь вы расскажите мне о смерти Мейнарда?
Еще несколько мгновений брат ее покойного мужа задумчиво молчал, потом прошел мимо вдовы и, приблизившись к огромному старому дубу с уродливо изогнутыми ветвями, опустился на землю.
— Каждый раз, возвращаясь в Эшлингфорд, Мейнард устраивал скандалы, — шумно вздохнув, неохотно начал он. — Так случилось и в ту роковую ночь, когда ваш муж в ярости ускакал из замка.
— Видимо, вы ссорились из-за денег, — осторожно предположила Джослин, вспомнив слова Иво.
— Да. Мейнард остро нуждался в деньгах. И требовал с каждым разом все больше.
— Для азартных игр?
— Разумеется. Он страстно хотел принять участие в какой-то большой игре, которая должна была состояться в Лондоне.
Женщина невольно вздрогнула. Не из-за этой ли игры ее отец задержался в Лондоне и не получил своевременно ее сообщение?
Шагнув к Лайму, она спросила:
— А вы ему отказали?
Некоторое время мужчина теребил в руках капюшон, внимательно разглядывая
— Нет. Разве я мог отказать? Эшлингфорд принадлежал Мейнарду, как и доходы от него.
— Но… — все еще находясь под впечатлением от недавних рассказов Иво, но уже не очень веря в них, начала она.
— Но я как хранитель казны Эшлингфорда не мог позволить ему опустошить сундуки и тем самым вернуть баронство к тому состоянию, в котором я обнаружил его, когда вернулся из странствий.
— Что же произошло?
Лайм пристально смотрел на вдову, но на его лице застыло выражение отчужденности.
— Мейнард разозлился. За ужином он сильно напился и, осыпая меня проклятиями, обвинил в том, что я обращаюсь с ним как с несмышленым ребенком. В конце концов ваш муж согласился взять сумму, предложенную мной, должен добавить, довольно крупную. Однако он остался недоволен, заявив, что этого недостаточно. Я как раз наполнял его кошелек монетами, когда Мейнард неожиданно напал на меня со спины.
— Он напал на вас? — не веря своим ушам, переспросила Джослин. Хотя ее муж был довольно высоким и сильным мужчиной, он вряд ли мог противостоять силе Лайма. У нее в голове не укладывалось, как ему удалось справиться со старшим братом.
— Он напал сзади, — повторил Лайм, иронично усмехнувшись, — и ударил меня кочергой по голове.
Джослин стало стыдно за поступок человека, бывшего отцом ее ребенка.
— Когда я пришел в себя, — продолжал мужчина, — то обнаружил, что Мейнард уже покинул замок.
— Вместе с казной, не так ли?
— Не совсем так. Вместе с деньгами, которые хранились в одном из сундуков. Знай он, где я прячу остальные, то непременно забрал бы и их.
— Вы преследовали его?
Лайм покачал головой.
— Сначала я действительно хотел броситься в погоню, но затем изменил решение. Я слишком устал от вашего мужа. Конечно, я знал, что без этих денег в ближайшие месяцы придется туго. Но осталось достаточно много монет, чтобы баронство могло продержаться до следующего урожая. В тот момент наиболее разумным казалось отпустить его и отложить выяснение отношений до тех пор, пока он не протрезвеет.
Джослин с ненавистью вспомнила Мейнарда. Эгоистичный, самовлюбленный человек! Он потребовал у ее отца, который проиграл ему приличную сумму и не сумел расплатиться, отдать ему в жены дочь, обещая простить первую половину долга после заключения брака, а вторую — в случае рождения ребенка мужского пола. Какое облегчение она почувствовала, когда повивальная бабка подняла ребенка и показала, что родился мальчик! Джослин спасла отца от позора, оплатив его карточный долг. Принимая Оливера в объятия и прижимая его к сердцу, молодая мать поклялась, что больше никогда не разделит ложе с Мейнардом. Именно это обещание она вымолила у него в первую брачную ночь, ставшую последней.