Пламя страсти
Шрифт:
Прижав женщину к земле, мужчина склонился над ней и еще выше поднял юбки.
Странно, но она не испытывала стыда. Ею всецело овладело безумное желание до конца довести то, что возникло между ними в темном проулке Лондона. Джослин инстинктивно выгнула тело навстречу Лайму.
Застонав, он еще крепче прижал ее к себе, на мгновение остановившись перед гостеприимно распахнутыми вратами рая.
— Только один раз, — сквозь стон пробормотал Лайм. — Только раз. Джослин. И все! Обещаю.
Что он имеет в виду? Что?
В следующую секунду мужчина слегка отстранился, готовясь погрузиться в ее недра, но женщина повернулась на бок и отпрянула от него.
— Нет! — сквозь слезы, навернувшиеся на глаза, вскрикнула она.
Лайм застыл, словно пораженный молнией.
— Что случилось? — охрипшим голосом спросил он.
Стараясь не смотреть на него, боясь увидеть выражение гнева в его глазах, Джослин потребовала:
— Отпустите меня. Мы… не можем…
— Но мы уже почти стали близки, Джослин, — попытался возразить сбитый с толку мужчина.
Решительно тряхнув головой, женщина начала поправлять юбки.
— Хватит. Больше никогда ничего подобного не произойдет. Это ошибка.
Преодолевая сопротивление, он повернул ее лицо к себе.
— Что ты имеешь в виду, говоря об ошибке? — впившись в глаза Джослин требовательным взглядом, потребовал объяснений Лайм. — Мы оба хотели этого. В чем ошибка?
— Я не хочу! — выкрикнула Джослин.
Он нахмурился, его ноздри начали гневно раздуваться.
— Ах, ты, маленькая лгунья.
Молодая вдова поморщилась. Да, Лайм прав, она солгала, но и ей тоже солгали. Да, она действительно страстно желала познать его, но желала получить больше, чем он хотел ей дать.
— Позвольте мне подняться и привести себя в порядок, — сухо произнесла женщина.
Стиснув зубы, мужчина продолжал смотреть на нее сверху вниз.
— Но мы еще не закончили, — после паузы вымолвил он и, склонив голову, попытался завладеть ее губами.
Джослин оказалась в крайне затруднительном положении. Ее тело, охваченное страстью, противостояло разуму. Слова Лайма глубоко ранили ее душу. Она снова закрыла глаза. Нет, это невозможно. Они не могут стать близки. Но как отказать ему раз и навсегда… и себе?
Неужели ей придется оттолкнуть Лайма, как в тот раз, когда он так же ласково прикасался к ней? Но в мгновение ока в памяти всплыли его слова. Поморщившись, словно от удара, Джослин отвела голову назад, прервав поцелуй.
— Вы возненавидите себя, Лайм, если овладеете мной. Сейчас вы забыли о том, что раньше я принадлежала
Он снова прильнул губами к ее губам, но лишь на несколько секунд, потом отстранился от нее.
— Боже, вы почти так же жестоки, Джослин Фок, как я, — глубоко вздохнув, проронил мужчина.
Молодая вдова затаила дыхание, настороженно ожидая, что он вот-вот обрушит на нее свой гнев. Однако его лицо по-прежнему оставалось беспристрастным и непроницаемым. Спустя минуту мужчина горько усмехнулся.
— Что такое? — не удержалась Джослин.
Лайм сел рядом.
— Вы правы, я возненавижу себя. — Затянув на поясе завязку брюк, он добавил: — Хотя и не по той причине, которую вы подразумеваете.
Неужели не из-за того, что она раньше принадлежала Мейнарду? Но что же он имел в виду? Или, может, она неправильно поняла его?
Тем временем Лайм поднялся на ноги и, к удивлению Джослин, протянул ей руку:
— Вам давно пора возвращаться в замок.
Надеясь услышать объяснения, вдова некоторое время продолжала сидеть на земле, не сводя глаз с его широкой, покрытой мозолями ладони, с длинных пальцев, только что так нежно ласкавших ее тело.
— Пойдемте, — позвал он.
Очнувшись, она подала ему руку и в следующее мгновение уже стояла рядом с ним.
Лайм быстро высвободил свои пальцы из ее ладони, шагнул в сторону и поднял с земли капюшон и рубаху. Надев одно за другим, он неторопливо зашагал в сторону видневшегося из-за деревьев поля. Удалившись от нее на некоторое расстояние, мужчина неожиданно остановился и оглянулся.
— Поторопитесь, леди Джослин, — снова позвал он. — Не следует давать крестьянам повод для сплетен.
Женщина встрепенулась. Да, они действительно провели в лесу довольно много времени. Только теперь она вспомнила о рыцарях, сопровождавших ее. Боже, неужели не только крестьяне, но и воины будут обсуждать, что делали господа, уединившись в лесу? Джослин содрогнулась, представив, что произойдет, когда молва достигнет ушей Иво. Боже, неужели ей снова придется страдать от его злого языка?
Мысленно проклиная священника за то, что он знал о ее чувствах к брату покойного мужа, вдова мечтала найти какой-нибудь способ избавиться от него. Приподняв юбки, она торопливым шагом направилась к лошади, терпеливо ожидавшей ее.
Снова стоя за плугом, Лайм с мрачным видом смотрел вслед удаляющейся Джослин. Ноющая боль в нижней части живота напоминала о случившемся. Боже, они были так близки! И стали бы еще ближе, если бы он не высказал вслух то, во что хотел верить, но не верил: что овладев ею однажды, ему удастся избавиться от влечения к ней. Лайм понял, что заставил женщину страдать только тогда, когда, отчаянно пытаясь защититься, она напомнила, что принадлежала Мейнарду. О, если бы это могло остановить его! Если бы только могло…