Пламя возмездия
Шрифт:
Чарльз пробормотал какие-то цифры.
– Скажи мне точно, – командовал братом Тимоти. – я ничего не могу понять.
– Я сказал, что в резерве у нас семьдесят пять тысяч. И еще, – тут Чарльз снова понизил голос, – те два миллиона. Я имею в виду, что…
Тимоти наклонился вперед и перебил его.
– Золото, находящееся у нас по поручению Российского Императорского Казначейства, золото русского царя не может быть причислено к нашим резервам.
Никто ему перечить не стал – всем было известно, что формально он был прав, но им было известно и другое: на это золото, на эти два миллиона
Мендоза стали сотрудничать с русскими еще полвека назад, когда Императорскому Казначейству потребовалось сорок миллионов на постройку железной дороги. Главным представителем финансовых интересов русских в Британии был Баринг. Впрочем, он не один сотрудничал с царем, время от времени и другие европейские банки имели дело с Россией, обеспечивая их займы. «Два миллиона в русских золотых империалах, – пробормотал Тимоти.
– Два миллиона сразу против пяти, предоставленных в рассрочку. Я так понимаю? – Он ждал возражений, но их не последовало. – Насколько я могу заключить из сегодняшнего положения, они, эти два миллиона – скорее пассив, чем актив. Нам, воспользуйся мы ими, останется лишь семьдесят тысяч реальной ликвидности».
– Правильно, – согласился Чарльз.
Тимоти повернулся к Норману. Голос его звучал язвительно.
– Семьдесят семь тысяч фунтов, отец? Какие активы мы можем выставить? Против чего эти семьдесят пять тысяч? – Он взглянул на бумагу, лежавшую перед ним. – Шестнадцать миллионов плюс, я полагаю. Не считая парагвайского займа. Шансы у нас никудышные, более того, такое положение небезопасно.
– Мне что, отчитываться перед тобой? – очень спокойно спросил Норман. – Тон Тимоти мгновенно переменился. – Нет, сэр, конечно нет. Мы все находимся под вашим руководством, мы это понимаем. Я просто спрашиваю, как в условиях этого кризиса нам поступить? Что нам делать? Что вы можете предложить?
– Ничего, – еще раз повторил свои слова Норман.
Он сидел чуть ссутулившись и положив перед собой руки на столе. Он знал, как овладеть аудиторией, как произвести на нее нужное впечатление.
– Слушайте меня, все вы. – Он обращался ко всем, но смотрел при этом только на своего младшего сына. – А ты, Тимоти, слушай особенно внимательно. Никакого кризиса нет, даже если мы и говорим здесь о нем. И в том, что разговоры об этом будут, сомневаться не приходится, их не избежишь. Каждый посыльный в Сити уже знает, что наш заем приказал долго жить. Но никому в голову не должно прийти, что Мендоза не в состоянии покрыть их обязательства. И им это никогда не придет в голову, если мы, конечно, сами не забегаем, как полоумные, и тогда любой из них, даже самый что ни на есть безмозглый поймет, что дела наши плохи.
– Все это так, сэр, но что будет, когда эти тридцать дней истекут? – Казалось, Чарльз мог сегодня говорить только шепотом. – Что тогда?
– Я к этому еще подойду. Первое: я хочу, чтобы вы ясно понимали, что поставлено на карту. И Генри, и мне, нам уже случалось на нашем веку попадать в переделки и похуже. Другое дело – вы. Именно вам обоим следует зарубить себе на носу, что если мы обнаружим хоть малейший признак
– Понимаю. Очень хорошо понимаю, сэр.
Тимоти тоже говорил негромко, но не так, как его брат. В голосе Тимоти чувствовалось хладнокровие и присутствие духа.
– Хорошо. – Норман повернулся к Генри. – Теперь, как обстоят дела с нашими грузами?
Генри еще раз порылся в своих бумагах и вытащил несколько листков.
– Обе «Королевы» возвратятся с востока в течение первой недели августа.
Под «Королевами» он имел в виду два судна: «Королеву Эстер» и «Королеву Джудит», которые заменили ходивших во времена их прадедушек «купцов». Оба новых судна были парусниками и сновали между Европой и Востоком, имея на борту самые различные грузы, принадлежащие Мендозе.
– Оба должны прибыть одновременно? – поинтересовался Тимоти.
– Да, – подтвердил Генри. – Мы ведь всегда организовывали именно так: оба судна причаливают одновременно и приводят в замешательство торговцев, и цены для нас в этом случае выгоднее.
Тимоти кивнул. Он чувствовал, как отец не спускал с него глаз. Тимоти понимал, что отец не забыл о том, как он возражал против такой политики. Несколько месяцев назад это даже вызвало шквал дискуссии.
– Ясно. Благодарю тебя, дядя Генри. Дальше, пожалуйста.
– Потом еще «Сара Стар» и «Сюзанна Стар». Что касается первой, то она добралась до Нью-Йорка на прошлой неделе. Оттуда она направляется в Каракас и возвратится в Англию не раньше начала сентября. А вот «Сюзанна Стар» уже почти заканчивает плавание. В Сан-Хуане она должна быть через несколько дней и после этого, дней через двенадцать, прибыть в Лондон, вероятно, восьмого июля.
Генри, закончив свой отчет, повернулся к Норману. Тимоти и Чарльз тоже смотрели на отца.
– Благодарю, – пробормотал тот. – Как я понимаю, мы в любом случае в состоянии продать все грузы до наступления срока первого платежа. Кофе, сахар, ром, если я не ошибаюсь?
Генри кивнул.
– Да, плюс пара тонн копры.
– Значит, по самым скромным подсчетам, это составит около ста тысяч чистой прибыли, да, именно столько и принесет нам наша «Сюзанна».
Норман обвел взглядом остальных, те продолжали смотреть на него.
– И еще остается Пуэрто-Рико, – добавил он, ожидая, когда до них дойдет скрытый смысл этого упоминания. – Я сегодня утром отправил Люсу телеграмму, в которой строго-настрого запретил прикасаться к резервам вплоть до моего особого распоряжения.
Услышав это, Тимоти чуть было не присвистнул. Пуэрто-Рико был уникальным владением Мендоза. Нигде больше в мире у них не было настоящего филиала, который с самого его возникновения управлялся бы не членами их семьи или родственниками, а посторонним лицом, нанятым в качестве управляющего. Тимоти не мог понять, почему он до сих пор выпускал этот банк из поля зрения. Это было его ошибкой.
Генри уже больше не смотрел глазами затравленного зверя.
– Да, конечно, Пуэрто-Рико… Норман, а в Кордове мы сможем рассчитывать на кое-какую, пусть даже небольшую, поддержку?