Planescape: Torment: "Пытка Вечностью"
Шрифт:
— Ты бы всей душой желал стать наполовину Кимаскси, придурок… даже если бы у тебя на плечах оказалась козлиная задница, всяко лучше этого твоего шрама вместо лица.
Я удалился, не желая больше выслушивать бесконечный поток оскорблений, и вновь отыскал Кесай. Та на меня больше не злилась, хотя гнева ее я опасался в последнюю очередь. Я поделился с ней новыми сведениями.
— Кесай, я говорил с Кимаскси. Он сказала, что является наполовину твоей сестрой, и что Равел — твоя мать.
Глазки Кесай зло заблестели.
— Это… это…
— Она сказала, что ты можешь отрицать это или вовсе не знать, но это правда. Она сказала, что ты можешь спросить отца… он все тебе расскажет.
Кесай молча глядела на меня.
— Подожди минутку. — Она отвернулась, что-то тихо пробормотала… воздух подернулся рябью и я ощутил запах теплой крови… Я прислушался, пытаясь разобрать ее слова.
— Хогазаненель, Изгнанный Принц Итага, Маркиз Кровавой Тени, отец мой, услышь меня, ибо я взываю к тебе…
— Да, возлюбленный отец, это я, Кесай — Серрис. Я молю тебя ответить на один вопрос, тот, который я вновь и вновь задавала тебе…
— Да, возлюбленный отец. Еще один задает мне этот вопрос, а я не знаю ответа, и это так мучительно! Ты должен сказать мне… Я ничего больше не прошу. Скажи мне, умоляю тебя…
— Да — да, возлюбленный отец, я понимаю… Благодарю тебя… прощай…
— Ну? Что он сказал?
Прошло какое-то время, прежде чем Кесай нашла в себе силы вновь обернуться ко мне.
— Я не хотела верить в то, что эта злобная ведьма может оказаться моей матерью. Я долго жила, не старея, а иногда видела… тревожные сны. — Она содрогнулась. — И все же… я не хочу оказаться наследницей всего зла, что она причинила, не хочу притягивать к себе взор Леди, как моя мать. Она сделала столько зла!
— Расскажи, что ты знаешь о ней.
— Я слышала, она загадывала людям неразрешимые загадки, ответы на которые знала лишь она одна. Она могла съесть тебя, если ты неправильно ответил, или оставить в своих ужасающих садах в назидание остальным. Тех немногих, которым удалось бежать, она мучила, являясь в грезах, объезжая их, как лошадей, сокрушая их волю и исторгая души в блеклое забвение Серых Пустошей… Говорили, могущество ее магии превосходит все мыслимые пределы; это было воображение, сотканное из кошмаров и обращенное в материю. Камень и тени преклонялись пред ее волей, как глина; ногами своими она попирала законы Планов, на пустом месте творила иллюзии… а из иллюзий создавала реальности, способные напугать до смерти или обречь на вечное проклятие. Она была госпожой Темных Искусств, владычицей их всех без исключения. Она окружила тенями Законника, дерзнувшего напомнить ей о законах Сигила, и съела его целиком, за исключением языка, пальцев и кожи лица. Она выворачивала наизнанку Милостивых Убийц и разрушала дома тех, кто вызывал ее неудовольствие. Страшные силы повиновались ей. Она изменяла собственную форму, как воду, и с помощью ее убивала развлечения ради, а также крала знания у других. Она была чудовищем, как все прочее, порожденное Серыми Пустошами. В конце концов, она угрожала открыть Клеть и впустить в нее ярость Планов, подобную волне. К счастью, это ей не удалось. Единственная цель ее существования — нести зло… Не знаю, мертва ли она… но теперь я точно знаю, что она была моей матерью. — Кесай ссутулилась, неотрывно глядя в пол. — О, будь у меня слезы, сейчас бы я рыдала от горя! — Внезапно она оказалась у меня в
— Спасибо, но… со мной все будет в порядке. Просто мне нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью, только и всего.
— Мне неудобно просить тебя об этом… но мне нужна часть тебя, Кесай. Портальный ключ к Лабиринту Равел — часть ее, а в тебе течет ее кровь. Это примерно одно и то же.
— Ты хочешь отыскать ее? — Удивление мгновенно сменилось настороженностью. — Что… что тебе нужно от меня?
— Твоя кровь. Капельки или двух хватит.
Кесай кивнула, достала носовой платок и осторожно уколола ногтем подушечку пальца. Когда несколько капель упали на платок, она протянула его мне.
— Ты подвергаешь себя страшной опасности. Даже если истории о моей матери сильно преувеличены, она невероятно могущественна и полностью привержена злу. Удачи.
57. Равел Источник Головоломок. Часть I
Мне следовало бы выделить на приготовления еще хотя бы день, но я слишком близок к ответам. Я отыскал пустующую комнату в борделе, где обнаружил, что прикоснуться к порталу — рамке тканью, смоченной кровью Кесай, вполне достаточно, чтобы активировать его. Пройдя в него, мы оказались в Лабиринте, где (я был уверен) мы отыщем Равел.
Лабиринт представлял собой заросшее шипастыми кустами пространство. Кусты образовывали стены, а поверхность, на которой мы стояли, состояла из переплетавшихся корней. Вскоре мы обнаружили, что здесь есть и живые ужасы. Два существа напали на нас, скорее на растения, чем животные, хоть двигались они весьма стремительно и обладали двумя ветвеподобными когтями. К счастью, боевые навыки моих товарищей превзошли их собственные, и мы их уничтожили.
Мы ступили в Лабиринт очень осторожно, по пути схватившись еще с несколькими представителями местной фауны. Отыскав дыру в стене ветвей, мы протиснулись туда, оказавшись на небольшой поляне. Здесь пребывала лишь одна личность, к которой я не замедлил приблизиться.
Согбенная, кривоносая старуха совсем не напоминала вымысел; одета она была в простую (довольно грязную) коричневую рубаху и штаны, на поясе висело несколько мешочков. Казалось, мое присутствие ее совершенно не заботит, она куда больше была занята спутанными черными корнями, образовавшими пол Лабиринта. Я остановился, глядя на нее.
Из- под капюшона ведьмы выбивалась спутанная масса седых волос, лежащих на плечах, словно серые корни. Кожа нездорового синевато — серого цвета складками висела у нее на лице; узкий, длинный и острый подбородок выдавался далеко вперед, а из нижней челюсти торчали два пожелтевших пенька клыков.
— Равел?
— А… гости. — Голос старухи был низкий и скрипучий, как будто пробивался сквозь толстый слой пыли. Глаза ее были кроваво- красными, испещренными черными венами, словно древесными ветвями. Когда она взглянула на меня, мне стало не по себе, словно змеи копошились у меня внутри.
— Здравствуй… Равел.
— Ага, стало быть, драгоценный мой, ты вернулся? — Лицо Равел расколола страшная улыбка, открывшая ряд гнилых желтых зубов. — Тебя не было так долго, я боялась, ты уже забыл бедную одинокую Равел.