Планета Афон. «Достойно есть»
Шрифт:
Колян перевёл дух: он-то думал, что тяпнет сейчас, и поминай как звали. Ан нет, но смутная тревога не покидала его: что бы могло это означать? Он что есть мочи дёрнул к лагерю, и через пять минут перед ним предстала картина Васнецова «После побоища князя Игоря с половцами»: вся рота была зверски уничтожена! Причём раненых добивали штыками в глаза. Наши ребята даже не успели оружие применить, всё случилось настолько стремительно. Видимо, экзекуция была заранее спланирована и подготовлена.
– Коню понятно! А ты не знаешь, кто это были? – поинтересовался Никита.
– В этих местах орудовала банда Юсуфа. Во всяком
Вдруг БТР, который шёл головным, резко сворачивает с дороги. И остановился. Я запрашиваю командира, что за цирк, а он мне про внутренний голос начинает в уши кляп вставлять. Я ему опять: «Пошто мне порожняк толкаешь? Приказа не слышал?» Он опять за старое: «Мне, говорит, Богородица явилась и сказала, что дальше дороги нет. Дальше смерть!»
Я, разумеется, весь свой ненормативный запас выложил, обхожу его броневик и по газам. И вдруг взрыв! Но не сильный: или гранату пустили, или на противопехотной мине подорвались. Мне-то только лицо покарябало, а вот водиле повезло меньше: ногу потом оттяпали. Выбраться невозможно – кругом стрельба, а в БТРе мы мишень. Сидим, как овцы на бойне, и ждём непонятно чего. Тут слышу в заднем у нас ДШК «заговорил», а ихний вроде замолчал. Пользуясь передышкой, мы выбрались из «коробочки» и заняли круговую оборону.
– Зло борзо, – Никита почесал затылок и сплюнул сквозь зубы.
– Куда уж круче! А главное – местность открытая, спрятаться негде, а духов не видать: пали в белый свет, как в копеечку, пока патроны не кончатся. Хорошо через пару минут «Акулы» прилетели, талибов наизнанку вывернули, а то бы хана! Короче, нашу роту тоже изрядно потрепали, но в этот раз обошлось без жертв. Только несколько «трёхсотых» (раненых).
– А что с тем, уцелевшим-то, стало? С катушек не слетел?
– Не знаю, я его больше не видел, но слух прошёл, что он в одиночку банду Юсуфа уничтожил. Отомстил за ребят. Причём ему Настя помогла. Она его привела к пещере, где у тех лагерь был. А Колян вроде химиком был по профессии, сотворил что-то вроде бомбы с отравляющей начинкой и под видом «духа» пробрался к ним в логово, сняв часового. Когда бомба взорвалась, они стали как очумелые выбегать наружу, его приняли за духа – он тоже бородатый был. Тут он их всех поодиночке и уложил. А Юсуфу потом также штыком зенки выколол.
– Да уж, за такое надо бы к «герою» представить, – с восхищением произнёс Никита.
– У нас представят!.. К «вышке», по статье 64 УК РСФСР, за измену родине.
– А что, он кому-то дорогу перешёл? – спросил гигант Х-в.
– Кто ж знает? Только полковника Чердынцева вскоре в Союз отправили, по слухам, «на конвейер» попал, потом вроде на Камчатке или в Плесецке осел, не помню.
– И за что ж ему такая награда?
– Видимо, он всё это крышевал. В цинковых гробах-то наркоту в Союз переправляли, а тут целая рота «двухсотых», и ни грамма! За такое мафия по головке не погладит.
– Это точно! Если в Плесецк, значит, кончили бы там его, это как пить дать, – сделал заключение азъ окаянный. – Там умеют концы в воду прятать. В прямом смысле.
– Ты-то откуда знаешь, бывал, что ли, там? – удивился Виктор.
– Не просто побывал, а
– Интере-е-есно! Прямо альманах невыдуманных рассказов. Ну-ка, поведай братьям по вере, какой такой ангел тебя хранил? – глаза Виктора заискрились неподдельным интересом.
– Было дело. После Паровозной академии по распределению я попал в N-й «почтовый ящик». На «ярмарку вакансий» приехал лысый плюгавенький человекушка с нерусской фамилией. Чем конкретно буду заниматься, мне он не объяснил, сказал только, что буду служить по специальности. Раз факультет строительный, значит, предстоит строить коммунизм, а где конкретно… То ли на одной шестой части суши, а может, и на всей планете. Как Господь управит.
Когда освоился, стало понемногу доходить, что вся эта мышиная возня с построением нового светлого будущего лишь ширма, просто из нас отбирали кандидатов в разведшколу. По сути, это были разведъясли. Кто догадывался, того отправляли на режимные объекты, чтобы проверить «на вшивость». По ходу дела я все полигоны страны посетил, но, видимо, характер мой начальству не по душе пришёлся: зло независимый, кому ж это понравится? А поскольку меня уже в кое-какие тайны посвятили, то выбран был в качестве жертвенного агнца.
– Это как? – Вольдемар не оставил привычки задавать «китайские» вопросы.
– Каком кверху! Кончить меня надо было, но с пользой. Разведчик в экстремальной ситуации должен без раздумий и лишних эмоций выполнить ЛЮБОЙ приказ. Поэтому те, кто хотел бы послужить отечеству на этом поприще, в обязательном порядке должны пройти через это безбожное испытание. А мой непосредственный начальник как раз готовился к поступлению в Военную дипакадемию, но только в случае успешного прохождения испытания кровью. Тут и агнец «подоспел, как по заказу Люцифера». Всё складывалось одно к одному. Но Господь зрит сердце, поэтому вы видите меня стоять перед вами живым и в меру упитанным.
– И как же он тебя замочить собирался? Как Раскольников старушку?
– Не-е, Витя, у Роди не было талантливых учителей. Ты ж советский, ты же чистый, как кристалл, начал делать – так уж делай, чтоб не встал. Вернее, не вынырнул. Чтобы концы в воду и никогда чтобы не всплыли. Замочить не только в переносном, но и в прямом смысле.
– Ну так это ж исхитриться нужно? Он что, чемпион по подводному плаванию?
– Да какой там чемпион? По литрболу – та да. Выжрать мог литруху и хоть на цыпочках. Здоровый бугай, как трусы после стирки. И всегда, как купаться едем, обязательно с собой горючего брал. Мы-то не особливо употребляли, так, для аппетиту, а о-он! Стакан вмажет, вторым «закусит», носки понюхает, и ни тебе прибавки к жалованию. Анекдоты любил травить – это потом до меня дошло, что он стукачом был, на ответную откровенность раскалывал. Политсознательность нашу прошаривал и, куда следует, сообщал. На каждого досье: как «чаша терпения» переполнится, считай, что ты уже на небесах. Машина работала безотказно.