Планета битв
Шрифт:
Итак, мне было сказано: путешествие закончится убийством, потом будут гости и много трупов. Тут все более-менее ясно – наша с Лускусом и Цендоржем экспедиция состоится, и кто-то кого-то убьет. Перспектива не радостная, что и говорить. Затем на Медею прилетят гости. Гости враждебные. Кто? Федерация предпримет вторую попытку загнать нас в лагеря? Грейты попытаются поставить Медею под свой контроль? Будет война с неизвестным финалом. Много мертвых. Спасибо тебе, госпожа Стефани, за ясное и светлое будущее…
Ладно, отложим предсказания гадалки до
Когда появились снейкеры? Вскоре после окончания войны. Значит, можно предположить, что это люди, не согласные с тем, что она закончилась. Кто в первую очередь должен быть не согласен с прекращением бессмысленной бойни? Тот, кому война выгодна. Нет, это тупик. Таких на Медее попросту нет. Даже у Сыча в мирных условиях коммерция идет намного лучше, чем тогда. Конечно, экс-император может жаждать реванша, но только чисто теоретически. Он человек очень прагматичный, и нынешнее положение дел его более чем устраивает.
Попробуем зайти с другой стороны: власть. Лускус произвел передел власти на планете, отняв ее у всех, кроме, пожалуй, Совета старейшин Горной республики. Шерхель и Прохор Лапин, так или иначе, ныне управляют довольно обширной территорией. Но со снейкерами они не связаны, это абсолютно точно. Стало быть, остаются два человека, мужчина и женщина… Два хорошо известных мне человека. Женщину я когда-то любил, а мужчину много позже ненавидел, причем вполне справедливо. Нет, и тут тупик. Во-первых, думаю, если бы во главе снейкеров стояла Акка, резидентура Лускуса уже знала бы об этом. Во-вторых, Акка в роли атаманши мародеров – это попросту невозможно. Я готов под страхом немедленного умертвления присягнуть, что майор Военно-Космических сил Федерации Анна Морозова никогда не станет преступником. Голову на отсечение – не станет.
Остается Борчик. А ведь еще есть и Каракурт – никто не видел его мертвым!
Н-да… Похоже, разгадка все же кроется в ороборо. Змея, кусающая свой хвост. Живое колесо. Сансара – так, кажется, сказала госпожа Стефани? Сансара, сансара… Что-то индийское, буддийское, тибетское. О, вспомнил! Сансара – это череда перерождений, цепь реинкарнаций, в ходе которой человек становится все совершеннее и совершеннее, а в конечном итоге достигает нирваны. Или попадает в нирвану? Тьфу ты, опять не то. Какое уж тут совершенство, если снейкеры убивают женщин,
Погруженный в размышления, я не заметил, как забрел к меднодорожным путям, убегающим на восток. Был теплый полуденный час, и над нагретыми Эос плитами дороги дрожало призрачное марево. В стороне, за высокими заборами, виднелись крыши «Поющего поселка», где жили инженеры и конструкторы Металлургической корпорации. Малый Клык отбрасывал густую тень, в которой Фербис казался подводным городом, утонувшим в густой синеве.
И тут меня осенило. Кусочки мозаики, хаотично летавшие в голове, вдруг сложились в рисунок, не совсем четкий, но вполне понятный.
– Власть! Ноль! Цикл! Вечность! – выкрикивал я, широко шагая по насыпи вдоль дороги. Давно забытые ощущения от хорошо выученного урока, за который ты получил заслуженную пятерку, переполняли меня. Сегодня же я доложу обо все Лускусу, и… И, думается мне, господ снейкеров ждут невеселые деньки.
– Ороборо, говоришь? – Лускус щелкнул пальцами. – Вечность и пустота. Забавно, очень забавно. Интересно, кто их надоумил. Впрочем, это неважно…
– Как это – неважно? – вскинулся Клим.
– Да ты не обижайся. – Лускус перегнулся через стол, похлопал Елисеева по плечу. – В человеческой истории было немало говорунов, качественно пудрящих мозги целым нациям. Все попытки сыграть с ними на их поле заканчивались зиккуратами трупов. Тут надо проще. Понимаешь, для меня снейкеры эти – они как грызуны, которые в старину поедали посевы и мешали нормально жить крестьянам. Мы их уничтожим, дай срок. Изведем под этот самый их змеиный ноль. А вникать в символику, пытаться понять – зачем? И кстати, ведь недаром в старину говорили: «Понять – значит простить». Под ноль – и все.
– Угу. – Клим кивнул. – Вместо того чтобы попытаться договориться, перетянуть на свою сторону, будем стрелять и рубить. Положим кучу своих, но зато изведем врага под корень. Дичь какая.
– А с мышами, пожирающими урожай, ты бы тоже стал договариваться? – недобро прищурил глаз Лускус.
– У мышей нет арбалетов и пулевых винтовок, – отрезал Клим.
– Вот, кстати, о винтовках, – сменил тему канцлер. – Я тут поразмышлял на досуге над пулей, что ты привез, людям кое-каким показал. В общем, сто процентов, что она сделана не на Медее. Это старые оружейные технологии олд-мамми.
– Получается – или на планете есть подготовленные и вооруженные сообразно местным условиям люди, о которых мы не знаем, или у снейкеров существует внешний канал поставок оружия?
– Получается, что так. И это лишний повод поскорее разделаться с этими змееносцами. Думаю, Лиссаж справится, а Панкратов поможет. Ну, у тебя все? А то мне на заседание правительства пора.
Клим поднялся, протянул руку.
– Бывай, браток. – Лускус крепко стиснул ладонь Елисеева и, глядя в спину уходящему, пробормотал: – Ох, скорее бы в отпуск!