Планета битв
Шрифт:
Клим легко взбежал по лестнице, небрежно помахал медной пластинкой удостоверения и шагнул в распахнутую дверь. Длинный коридор, украшенный барельефами и картинами, просторный холл, стойка ресепшен, невнятное лицо с фальшивой улыбкой; снова лестница, еще один пост охраны, опять коридор, по которому, как мальки на мелководье, снуют донельзя озабоченные люди в черно-белой корпоративной униформе, – и табличка «Главный управляющий Металлургической корпорации». Толкнув тяжелую литую дверь, Клим шагнул в кабинет – и улыбнулся.
– Приветствую, дружище! Я и не знал, что ты теперь тут.
Сулеймен Нахаби, в недавнем прошлом командир
– Господин Елисеев! Разрешите от лица нашей корпорации выразить вам заверения в совершенном почтении. Как вы поживаете? Как здоровье вашей драгоценной супруги?
Несколько растерявшись, Клим засмеялся:
– Брось, старик! Заработался?
– Прошу меня простить, – еще шире улыбнулся Нахаби, наливая в высокий бокал пенящийся лимонад из плодов кислинки. – Наша компания еще довольно молода, но мы уже чтим традиции, одна из которых предписывает всем служащим быть максимально вежливыми с посетителями.
– Вот те и на! – присвистнул Клим. – А если я не посетитель? Если я просто зашел проведать старого друга и соратника Сулеймена Нахаби?
Улыбка сирийца стала и вовсе безбрежной, как рассвет над океаном.
– Я всего лишь скромный клерк и не вправе менять уложение Металлургической корпорации. Не сочтите за бестактность, но я обязан проинформировать вас, господин Елисеев, что наши правила запрещают разговоры личного характера на рабочем месте. Еще раз прошу меня извинить, но не могли бы вы перейти к цели вашего визита?
Посмотрев в совершенно оловянные глаза Нахаби, Клим нахмурился. Он понял, что сириец не шутит. Бывший командир батальона «Наср» и в самом деле стал главным управляющим корпорации Сыча. Этаким классическим ответственным работником, хитрым, прагматичным и уверенным в себе. Оглядев кабинет – литье, эстампы, двенадцать трубок пневмопочтового терминала, портрет Сыча на стене, Елисеев кивнул:
– Хорошо, Сулеймен. Цель моя такова: Временное правительство и лично Государственный канцлер уполномочили меня сделать крупный и очень срочный заказ.
– Разрешите узнать более конкретно – о каком заказе идет речь? – Нахаби нагнулся над столом, своей позой выражая самую высшую степень заинтересованности.
– Заказ военный. Бронепаровики, ракеты и пусковые станки, паровые пушки, парометные стим-спиты, трактора, арбалеты, вооружение и доспехи. Количество указано в приложении к договору, который я готов вам представить. Кроме того, мы хотели бы арендовать ваше конструкторское бюро со всем персоналом для разработки новых видов вооружения.
Клим перевел дух и добавил:
– Грядет война, Сулеймен. Большая война.
Сириец если и удивился, то не подал виду. Правда, улыбка на его гладко выбритом лице чуть поблекла, но голос звучал по-прежнему ровно.
– Мне очень радостно осознавать, что наша скромная компания заслужила высокую честь удостоиться внимания членов Временного правительства и лично господина Государственного канцлера, да продлит Аллах его дни! Но, к великому сожалению, я вынужден проинформировать вас, господин Елисеев, что в настоящий момент все производящие мощности нашей корпорации полностью загружены,
Клим почувствовал, что начинает злиться. Он понимал, что не ослышался – это усатый болван только что дал понять, что заводы Фербиса не собираются делать технику и оружие для отражения десанта грейтов.
Перемена в настроении Елисеева не укрылась от глаз Нахаби. Он снова поднялся и, выпятив грудь, шагнул из-за стола.
– Конечно же, мои слова не могут не иметь фактического подтверждения, поэтому рискну отнять у вас, уважаемый господин Елисеев, несколько минут, дабы ознакомить вас с текущими делами корпорации.
Произнося эту трескучую речь, главный управляющий отдернул расшитую золотыми вензелями Сыча портьеру, и Клим увидел разграфленный лист бумаги, прикрепленный к стене. Сириец тем временем взял в руки указку и принялся водить ею по столбцам и ячейкам таблицы, сопровождая свои действия пояснениями:
– Вот заказ от президента общества швей-надомниц госпожи Золотовски. Триста пятьдесят швейных машинок оригинальной конструкции, разработанных нашими инженерами. Срок выполнения – два месяца. Половина этого времени уже прошла, первые изделия отгружены заказчику. А это партия пассажирских отсеков для велорикш нового дизайна, заказанных Гильдией перевозчиков Фербиса. Прошу обратить внимание на количество – сто двенадцать штук. Мы только приступили к выполнению. Далее: партия новых, особо надежных дверей, заказчик – строительная компания «Кельма». Накладки из бериллиевой бронзы, врезные замки с секретом, впервые на Медее – оптические глазки с панорамным обзором. Согласно договору, весь заказ включает в себя более восьмисот изделий. План выполнения разделен на три партии, первая находится в производстве. Кроме того, для этой же компании мы изготавливаем строительные инструменты, водопроводные трубы и фурнитуру. Так, это мелочь, это тоже… Да, вот еще один весьма срочный и крупный заказ, от Департамента по благоустройству Фербиса, подписан городским головой, то бишь мэром столицы господином Дисданом. Шестьсот сорок метров литых перил для городских парков и бульваров, с балясинами и раздвижными калитками. И наконец, в производстве находятся двенадцать паровых грузовиков-рудовозов для внутренних нужд корпорации.
– Сулеймен, ты что, дурак? – спокойно спросил Клим, закинув ногу на ногу. Такое вот ледяное спокойствие всегда приходило к нему, когда он был взбешен сверх всякой меры.
Сириец замер, потом аккуратно отложил указку, задернул портьеру и повернулся. Он был на голову выше Клима, и на эту же самую голову шире в плечах. Ледяным тоном он произнес:
– Я бы настоятельно рекомендовал вам, господин Елисеев, воздержаться от оскорблений работников Металлургической корпорации, находящихся при исполнении своих служебных обязанностей.
В голосе Нахаби отчетливо лязгал металл. Клим оттолкнул кресло. Теперь они стояли друг против друга, сжав кулаки.
– Швейные машинки? Пассажирские отсеки? Фурнитура? Балясины? – Елисеев говорил тихо, катая по скулам желваки. – Ты что, не понимаешь? Война! Будет война! Всю эту мишуру – к черту!
Главный управляющий овладел собой. Он отступил назад, уселся за стол и вновь натянул свою сверкающую улыбку.
– Боюсь, уважаемый господин Елисеев, что ничем не смогу вам помочь. Если у вас все, позвольте мне вернуться к работе.