Планета двойников (Гримерка Буратино)
Шрифт:
– Н-да. А что стрельбы не слышно, сотник?
– Н-не знаю я.
– И чё я такой спокойный? В дверь землянки постучали.
– Да. Зашёл ординарец Мелехова и Митрий Коршунов.
– Григорий Пантелеевич, ты тута? Выйди-ка на-час, тут такое, в общем должон сам посмотреть. Прохор Зыков, топтался на пороге землянки с ошалевшими глазами и растерянным лицом.
– А вы откуда взялись?
– Да вот как то так. Подъесаул, недоумевая на Прохора, вышел.
– Прохор, ты
– Даа, а меня вот сюда занесло, с Митрием. И не спрашивай как. Ты, Григорий Пантелеев, по сторонам то посмотри! Мелехов посмотрел налево. Траншея змеилась и терялась в тумане. Прошёл до указанной Прохором амбразуры, посмотрел прямо, и обмер. Шлюзовой канал саженей сорока, по нему шлёпает паровой катер под российским флагом, и тянет за собой две баржи, доверху заполненные рудой. А на противоположном берегу степь с разнотравьем до горизонта, с небольшими рощицами.
– А где красные? Над плечом Мелехова повис сотник.
– Хока красных съела.
– Господа офицеры, а теперя гляньте одесную. Фраза прозвучала вежливо, но с большой иронией. Посмотрели.
– Ох! Мелехов прилип к биноклю, поданному Прохором. Справа, в саженях трёхстах, обретался однопролётный мост. Перед мостом, на их стороне, комдив рассмотрел двухэтажное кирпичное здание с вывеской: "Северо-восточная таможня Донского края". Рядом стояли казарма, конюшня, "Караван-сарай" и хозпостройки. А тут ещё, под боком, Митрий Коршунов изрек:
– Опаньки, челы кары за мытню ныкают, а на шифере движуха пошла. Прикинь, командир, они волыны инсталлируют. Вау, сам-три! И не по фен-Шую. В отличие от остальных, Мелехов понял, что сказал бывший дружок. Перед мостом автомобили и, правда, сдавали назад за таможню, а на крыше сновала обслуга к трём станковым пулемётам. И какой-то офицер в полевой русской форме с защитными погонами рассматривал их в бинокль. "Гляделки" продолжались не долго. Офицер скомандовал, и появился шест с привязанным к его концу, белым куском ткани. Шестом помахали, офицер помахал тоже. Набежали гомонящие казаки с вопросами. Сотник приказал им заткнуться и посмотрел выжидательно на Мелехова.
– Пойду на переговоры. Вроде наши. Нервы подъесаула поднапряглись.
– Зачем идти, можно ехать, я одвуконь сюда заявился, Григорий Пантелеевич. Прохор указал на двух коней наверху землянки.
– Ты, что в первую попавшуюся землянку ткнулся?
– Ато.
– Поехали, сотник за меня остаёшься. Не дури, оружие казаки пущай уберут, там три пулемёта. Но и не зевайте. Ну, сам понимаешь.
– Ага. Сотник был кислый.
Шагом с Прохором доехали до моста. Им на встречу вышло четверо: молодой офицер с биноклем, двое в одинаковой чудной пятнистой
– Майор Гаранжа, офицер по особым поручениям Генерального штаба Донского края.
– Подъесаул Мелехов, командир Первой повстанческой дивизии. Старший урядник Зыков.
– Ого, целый комдив! Рад знакомству. Пожали руки.
– А это майор Тарапунька, начальник таможни. Гаранжа кивнул на африканца.
– Рад знакомству. Григорий Пантелеевич? У Мелехова и Прохора и рты открылись.
– Даа. Тарапунька улыбнулся всеми тридцатью двумя зубами и промолчал.
– А это наши чехословацкие союзники: подплуковник Ян Свобода и капитан Петер Новак. Чехи козырнули.
– Они из Новой Праги, из 1928-го года сюда попали.
– Не понял!?
– Так, господин комдив, вам бы надо обратиться к есаулу Ястребову, он тут недалеко, в станице Каменской, казачью бригаду будет разворачивать.
– Не понял. Какая Каменская? Мы ж под Вёшками пребывали.
– Вот карта, сами посмотрите. От карты у Мелехова голова разболелась.
– Разыгрываете?
– Нет, у нас такие же карты. Вмешался Ян Свобода.
– Майор правду говорит. Давайте пройдём к машинам. Отправились за таможню, смотреть карты чехословацких офицеров.
– Даа. Мелехову в голову ничего не являлось. Зыков истуканом застыл рядом.
Таможенный начальник в это время достал какую-то коробочку и навёл её на Мелехова.
– Скажите сыр, снимаю. Щёлк. Какой сыр, комдив схватился за шашку.
– Григорий Пантелеевич, я вас сфотографировал. И показал на экранчике снимок "сурового витязя" с ординарцем. Цветной снимок. Мешанина мыслей в голове.
– Прохор, ты, что нибудь понимаешь?
– В сказку мы попали. Прохор от щелчка фотокамеры проснулся.
– Хороша сказка, с войнушками. Махнул в сторону стоящих автомобилей. А нагайку так сжал, что побелели костяшки пальцев. В одном, открытом, сидели четверо в пятнистой форме и спокойно поглядывали по сторонам. Около четырёх грузовых крутилось ещё человек двадцать с оружием.
– Нет, только собираемся воевать. Сюда идёт войско неприятеля, уступающего нам в оружии, но довольно многочисленное. Неделя по времени у нас есть. Совсем спокойно ответил майор.
– Это хорошо, что неделя. Мелехов остыл. Развернулся, дошагал обратно до своих коней и махнул рукой. И к мосту потянулись, поспешая, казаки Громковской сотни. Любопытные и под пулемёты. Первым бегом прибежал сотник. С женой.