Планета Ка-Пэкс
Шрифт:
БЕСЕДА ПЯТАЯ
Перед моей следующей встречей с протом я попросил принести из кладовой два старых торшера и вставить в них пятнадцативаттные лампы ночного света в надежде на то, что более мягкий свет побудит прота снять темные очки и я тогда смогу увидеть его глаза. Так оно и случилось, и, хотя теперь в моем кабинете было недостаточно светло, чтобы ясно видеть его целиком, мне – пока он вытаскивал из корзинки плод папайи и предлагал мне от него откусить – наконец удалось разглядеть его, цвета обсидиана, сиявшие, как у ночных животных, глаза.
Пока прот жевал, я как бы невзначай сказал ему дату своего рождения и спросил, на какой день
Я не стал терять время и спрашивать, откуда ему известно, как выглядит ночное небо с КА-ПЭКСа. Наверняка он бы фыркнул и выдал что-нибудь насчет того, что «я ведь там вырос». Вместо этого я включил магнитофон и дал ему возможность говорить о чем заблагорассудится. Я хотел поточнее выяснить, насколько ему удалось развить свою бредовую идею и что полезного из нее можно почерпнуть – если, конечно, есть что – о его прошлом и о Вселенной вообще.
– Расскажите мне о планете КА-ПЭКС, – попросил я. При этих словах прот просиял. И, не переставая жевать карамболу [14] , многозначительное присутствие которого в корзинке не прошло для него незамеченным, спросил:
14
Карамбола – желтовато-зеленоватый плод, размером со сливу, в поперечном сечении имеющий форму четырехугольной звезды
– А что вы хотите о ней узнать?
– Все. Опишите, скажем, типичный день в типичном году.
– А, – кивнул прот, – типичный день.
Эта идея, судя по всему, не показалась ему отталкивающей. Он прожевал фрукт, и в тусклом свете я увидел, как он сложил вместе кончики пальцев и закатил глаза. Несколько секунд он собирался с мыслями, а может быть, проектировал их на свой внутренний экран или уж не знаю, что он там с ними делал.
– Итак, начнем с того, что у нас нет «дней» в вашем понимании этого слова. У нас большую часть времени сумеречный свет, вроде того, что сейчас в этой комнате. – Последнюю фразу он произнес с уже знакомой кривой усмешкой. – К тому же КА-ПЭКСиане не спят так долго, как вы, и не спят в определенные часы, а лишь тогда, когда у них в этом возникает необходимость.
К тому времени я уже получил доклад персонала о том, как и сколько прот спит. Большую часть ночи он бодрствовал: читал, писал или совершенно явно размышлял, а днем, в неурочные часы, дремал.
– И наконец, КА-ПЭКС не вращается вокруг оси все время в одну и ту же сторону, как ЗЕМЛЯ, а всякий раз, завершив свой цикл, равный вашему двадцати одному году, начинает вращаться в противоположную сторону. Таким образом, длина «дня» варьирует от примерно одной вашей недели до нескольких месяцев, в течение которых КА-ПЭКС замедляет свой ход и начинает вращаться в противоположную сторону.
При этих словах я сделал себе пометку о том, что забыл упомянуть Стиву: траектория движения КА-ПЭКСа вокруг или между их солнц, представленная протом, не совпадала с траекторией в форме восьмерки доктора Флинна.
– Между прочим, – продолжал прот, и глаза его на мгновение
Я спросил прота, что он подразумевает под «вымоченным» зерном, и попросил описать какие-нибудь их фрукты.
Глаза его снова открылись, и он выпрямился, словно в радостном предвкушении возможности рассказать во всех подробностях о своем «мире».
– Вымоченное зерно – это вымоченное зерно, – сказал он. – Вымачиваешь зерно до тех пор, пока оно не размягчается, вроде как ваш рис или овсянка. На ЗЕМЛЕ вы предпочитаете их варить. А мы их просто вымачиваем, обычно в фруктовых соках. На нашей ПЛАНЕТЕ есть двадцать один вид употребляемого в пищу зерна, но, в отличие от вас, мы не едим ни одно из них само по себе. Мы их смешиваем, чтобы получить нужный аминокислотный баланс. Моя любимая комбинация – драк, тон и адро. У нее ореховый привкус, похожий на ваши орехи кешью.
– Gesundheit [15] .
У прота было не то хорошо развитое чувство юмора, ни то чувства юмора не было вообще – я этого так и не смог понять.
– Спасибо, – сказал он не моргнув. – Фрукты же – совсем другое дело. У нас есть несколько совершенно замечательных, особенно я люблю те, что мы называем йортами, или сахарными сливами. Но нашим фруктам не сравниться с ЗЕМНЫМИ, разнообразие которых обусловлено необычайным разнообразием климата. Подводя итог, скажу: если проголодались, мы берем вымоченное – обычно во фруктовом соке – зерно, садимся, облокотившись на дерево балнок, и принимаемся за еду.
15
На здоровье (нем.)
– А овощи?
– А что овощи?
– У вас есть овощи?
– О, конечно. Подремав еще немного, мы скорее всего примемся за пучок кри или лика.
– А мясо? Рыба? Продукты моря?
– Ни мяса, ни рыбы, ни продуктов моря, ни моря.
– И никаких животных?
Прот постучал очками по ручке кресла.
– Послушайте, джин, я ведь уже вам рассказал об апах и мотах, помните?
– А как насчет свиней, коров и овец?
Прот глубоко вздохнул.
– Как я уже указал в нашей второй беседе, у нас на КА-ПЭКСе нет никаких «одомашненных» существ, но есть дикие свиньи, дикие коровы и дикие овцы…
– Дикие коровы?!
– Ну, мы их называем рулями, но они очень похожи на ваших коров, такие же большие, неуклюжие и безмятежные. Вы когда-нибудь замечали, что крупные существа на ЗЕМЛЕ – ваши слоны, жирафы, киты – очень кроткие, даже когда с ними плохо обращаются?
– Так получается, что на вашей планете вы в основном едите и спите?
– Пожалуй, я должен кое-что пояснить. Я сказал вам, что мы спим, когда испытываем в этом потребность, и вы, наверное, сразу представили кровать, стоящую в спальне в доме вроде вашего. Оши-и-ибка! На КА-ПЭКСе это совсем не так. Видите ли, погода у нас очень надежная. Каждый день она одна и та же. У нас обычно тепло, и совершенно нет дождей. И повсюду находятся помещения, где хранится кухонная утварь и всякое такое, и каждый, кто проходит мимо, может этим всем пользоваться. Там же хранятся еда, коврики, музыкальные инструменты и многое другое, но кроватей там нет. Чаще всего…