Планета Ка-Пэкс
Шрифт:
– Только если они несчастны или сами просят о лечении.
– А как понять, счастливы они или нет?
– Тот, кто в этом не разбирается, не может быть психиатром.
– Хорошо. Вы сказали, что на КА-ПЭКСе нет стран и нет правительств. Из этого я заключаю, что на всей вашей планете нет ни армии, ни оружия, верно?
– Боже упаси!
– Тогда скажите мне, что случится, если на КА-ПЭКС нападут обитатели другой планеты?
– Это невозможно по определению. Существа, которые хотят разрушить другой МИР, сначала разрушают
– А как насчет внутренних дел? Кто следит за порядком?
– На КА-ПЭКСе уже полный порядок.
– Но вы также сказали, что на вашей планете нет законов, верно?
– Вэ-эрно.
– Как же при отсутствии законов узнать, что правильно, а что нет?
– Так же, как это происходит у людей. Ваши дети ведь не изучают закон? Когда они совершают ошибки, им на это указывают.
– Кто же решает, что ошибка, а что нет?
– Каждый это знает.
– Как это? Кто первым создал правила поведения?
– Никто. С годами они стали очевидны сами собой.
– Вы считаете, эти правила опираются на какие-то нравственные основы?
– Зависит оттого, что вы подразумеваете под словом «нравственные». Полагаю, вы имеете в виду религию.
– Да.
– Как я уже сказал, у нас на КА-ПЭКСе, слава Богу, религии нет.
– Слава Богу?
– Это была шутка. – Прот записал что-то в своем блокноте. – У вас что, на ПЛАНЕТЕ нет чувства юмора?
– То есть вы не верите в Бога?
– Мы эту идею рассматривали в течение нескольких сотен циклов, но вскоре отвергли.
– Почему?
– Зачем же себя обманывать?
– Но если она приносит утешение…
– Ложные надежды не приносят ничего, кроме ложного утешения.
– Все капэксиане разделяют этот взгляд?
– Я думаю. Это не та тема, которую мы часто обсуждаем.
– Почему же?
– Как часто вы обсуждаете драконов и единорогов?
– А что же вы обсуждаете на вашей планете?
– Информацию. Идеи.
– Какого рода идеи?
– Можно ли путешествовать в будущее? Существует ли четвертое пространственное измерение? Существуют ли другие ВСЕЛЕННЫЕ? Такого рода вещи.
– Еще один вопрос, прежде чем мы перейдем к другой теме. Что произойдет – и я знаю, что это большая редкость, – но что все-таки произойдет, если кто-то нарушит одно из ваших правил поведения? Откажется его выполнять?
– Ничего не произойдет.
– Ничего?
– Мы просто постараемся убедить его или ее.
– И все?
– Да, все.
– А если он убьет кого-нибудь?
На лице прота отразилось волнение.
– С какой стати, кто бы то ни был, такое совершит?
– Но, а если это все-таки произойдет?
– Мы начнем его или ее сторониться.
– Но неужели у вас нет сострадания к убитому? Или к его следующей жертве?
Прот уставился на меня не то с отвращением, не то с изумлением.
– Вы делаете из мухи слона. На КА-ПЭКСе существа
У меня появилось ощущение, что я напал на след.
– Но если кто-то совершил преступление, следует ли этого человека… это существо посадить за решетку для блага всех остальных?
Теперь прот казался просто взбешенным.
– Позвольте мне кое-что вам объяснить, док. – Прот едва ли не зарычал. – Большинство людей руководствуются правилом: око за око, жизнь за жизнь. Многие ваши религии знамениты этой формулировкой, которая во всей ВСЕЛЕННОЙ прославилась своей нелепостью. Ваш Христос и ваш Будда думали иначе, но никто к ним не прислушивался, включая христиан и буддистов. У нас на КА-ПЭКСе нет преступности, понятно? А если б и была, то все равно не было бы наказания. Вам, жителям ЗЕМЛИ, этого явно не понять, но в этом тайна жизни, поверьте мне!
Глаза прота чуть не вылезли из орбит, он тяжело дышал. Я почувствовал, что пора заканчивать беседу, хотя время наше еще и не истекло.
– Должен признаться, что ваши доводы вполне разумны. Да, между прочим, боюсь, что нам придется сегодня закончить нашу беседу несколько раньше. Надеюсь, вы не против. У меня назначена важная встреча, которую никак нельзя отложить. Вы не возражаете, если мы продолжим наш разговор на следующей неделе?
– Прекрасно, – ответил прот чуть спокойнее, чем прежде, но все еще раздраженно. А потом, ни слова не говоря, поднялся и гордой походкой вышел из комнаты.
Он ушел, а я остался сидеть в приемной, предавшись размышлениям. До сегодня я не видел в проте никаких признаков гнева, он даже почти никогда и не хмурился. И вдруг оказалось, что под безмятежной гладью все бурлит и кипит – вулкан, готовый в любую минуту извергнуться. А может, он уже извергался в прошлом? Истерическая амнезия порой начинается в результате необратимого акта жестокости. А что, если прот кого-то убил, скажем, 17 августа 1985 года? Может, мне надо, в виде меры предосторожности, перевести его в четвертое отделение?
От последнего я решил отказаться: это могло загнать его еще глубже под непроницаемый панцирь. К тому же все это были пока лишь мои домыслы. И даже если я прав, навряд ли прот станет проявлять жестокость, разве что мы добьемся существенных успехов в раскрытии его прошлых поступков, приведших к потере памяти, а это будет большой удачей. Тем не менее, надо предупредить персонал и охрану о возможных проблемах и попросить их следить за ним внимательнее, а также самому проводить последующие беседы с большей осторожностью. И еще я решил сообщить в полицию о возможном жестоком избиении, случившемся около пяти лет назад, в надежде, что это поможет им выяснить, кто такой прот, чего с помощью известных нам ранее «улик» сделать не удалось.