Планета Ка-Пэкс
Шрифт:
– Спасибо, не могу. Мне надо поработать. И поразмыслить.
Когда мы вошли в лифт, я напомнил Жизель, что меня несколько дней не будет в городе и что я вернусь только в середине следующей недели.
– Может быть, мы к тому времени уже разгадаем загадку! Завтра мне должны прислать список всех боен!
Она вышла на втором этаже, а я остался в пустом лифте, ощущая тяжесть всего тела и глубокую грусть, с трудом находя объяснение и тому и другому.
БЕСЕДА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Я вернулся на работу только в следующую среду. Не успел я войти в свой кабинет, как на меня повеяло запахом сосны –
В 1985году в городе, где есть бойня, обнаружено только одно исчезновение. Это было в Южной Каролине. Пропала женщина. Эту неделю буду в библиотеке просматривать все газеты за тот год. До встречи.
Ваша Жизель.
Пока я читал эту записку, позвонил Чарли Флинн, тот самый астроном из Принстона, коллега моего зятя. Когда он вернулся из своего отпуска в Канаде, Стив рассказал ему о различии между его орбитой вращения КА-ПЭКСа вокруг его солнц и орбитой, начерченной протом. Флинн проявил к этому огромный интерес. Он сказал, что расчет этот сделал один из его аспирантов. Узнав о версии прота, он собственноручно проверил расчеты и обнаружил, что эта орбита была точь-в-точь как у прота – маятникообразная, а вовсе не восьмеркой. И все звездные карты, начерченные протом, тоже оказались точными. Я думал, что ничто, связанное с протом, меня уже не удивит, но то, что сказал этот маститый ученый, потрясло меня не меньше, чем поразило его самого. А сказал он следующее:
– «Зацикленные ученые», как правило, люди с гениальной памятью, правда? Тут же случай другой. Угадать эту орбиту или вычислить ее с помощью интуиции просто невозможно. Я знаю: то, что я сейчас скажу, покажется безумием, но добыть эту информацию он мог, только побывав на этой планете!
И это сказал человек, столь же нормальный, как мы с вами!
– Можно мне поговорить с вашим пациентом? – продолжал профессор. – У меня к нему тысячи вопросов!
Разумеется, я отверг эту идею – по нескольким причинам. Однако я предложил ему прислать мне список из пятидесяти самых важных для него вопросов и уверил его, что с радостью передам их проту.
– Только поторопитесь, – добавил я. – Он заявил, что покидает нас семнадцатого августа.
– А вы могли бы сделать так, чтобы он задержался?
– Вряд ли.
– А можете попробовать?
– Я уже стараюсь изо всех сил, – заверил я его.
Все утро ушло на собрания и на интервью с третьим кандидатом на пост директора. Боюсь, что я не уделил ему заслуженного внимания. Похоже, он был довольно способный человек; у него было несколько отличных публикаций. Его специализацией был синдром Туретта, и он сам страдал этим заболеванием в легкой форме – в основном это выражалось в нервных тиках, и еще время от времени он называл меня «куском дерьма». Но я его почти не слушал, так как был поглощен мыслями о том, каким образом я мог бы достучаться до Роберта. В конце концов, меня осенила одна идея, и я с непростительным энтузиазмом воскликнул: «Ага!» Решив, что это восклицание относилось к его рассказу, наш гость, обрадованный моей заинтересованностью, уже не мог остановиться. При этом лицо его еще больше дергалось, а ругательства сыпались как из ведра. Я же не обращал на него никакого внимания, полностью поглощенный
– Так, готов ко всему, – сказал прот, прикончив огромную миску с фруктовым салатом и высморкавшись в салфетку. Бросив салфетку в миску, он уставился в одну точку у меня за спиной. Зная, как он мгновенно впадает в транс, я решил его попридержать.
– Я сейчас пока не буду вас гипнотизировать.
– Говорил вам, это не сработает, – отозвался прот со знакомой мне усмешкой.
– Я хочу сначала поговорить с вами о Роберте.
Улыбка тут же слетела с его губ.
– Откуда вы узнали его имя?
– Вы сами мне его сказали.
– Под гипнозом?
– Да.
– Да, таких дураков поискать.
– Что случилось с его женой и ребенком?
На лице у прота отразились растерянность и волнение.
– Я не знаю.
– Бросьте, уж это он вам сказал.
– Ошибаетесь. С тех пор как я нашел его возле реки, он ни разу не упомянул их.
– А где они сейчас?
– Понятия не имею.
Одно из двух: или прот лгал, в чем я сильно сомневался, или он действительно не был в курсе того, что происходило с Робертом, когда его самого не было поблизости. Если последнее было верно, Роберт мог делать все, что угодно, в том числе пытаться покончить с собой, и прот ничего бы об этом не узнал. Теперь я был более чем когда-либо уверен, что должен достучаться до Роберта как можно скорее. Нельзя было терять ни минуты. Я поднялся и снял липкую ленту с пятна на стене. Прот немедленно вошел в глубокий транс.
– Мы сейчас в настоящем времени. Прот? Вы это понимаете?
– Да. Это не такая уж сложная концепция.
– Хорошо. Роберт сейчас рядом с вами?
– Да.
– Пожалуйста, можно мне с ним поговорить?
– Вы-то можете, но он скорее всего не станет говорить с вами.
– Пожалуйста, уступите ему место.
Молчание. Роберт ссутулился и опустил голову.
– Роберт!
Молчание.
– Роберт, это доктор Брюэр. Пожалуйста, откройте глаза.
Роберт едва заметно пошевельнулся.
– Роберт, я не просто пытаюсь помочь вам. Я знаю, что могу вам помочь. Пожалуйста, доверьтесь мне. Откройте глаза!
Его веки, задрожав, на мгновение приоткрылись и снова закрылись. А потом он заморгал, веки снова задрожали, и глаза его наконец целиком открылись. Взгляд его казался почти пустым. И все равно это было лучше, чем ничего.
– Роберт! Вы меня слышите?
После паузы, показавшейся вечностью, последовал едва заметный кивок.
– Хорошо. Теперь я хочу, чтобы вы посмотрели на стену позади меня и сосредоточили свое внимание на обозначенном там пятне.
Его безжизненный взгляд, бесцельно вперившийся в край моего стола, чуть-чуть сместился вверх.
– Немного выше. Посмотрите немного выше!
Медленно-медленно, дюйм за дюймом, взгляд его поднимался вверх. Полностью игнорируя мое присутствие, он сейчас смотрел на стену позади меня. Рот его приоткрылся.
– Хорошо. Теперь слушайте внимательно. Я сейчас посчитаю от шести до десяти. Пока я буду считать, ваши веки станут тяжелыми, и вы начнете постепенно погружаться в сон. К тому времени как я досчитаю до десяти, вы уже будете в глубоком трансе. Но при этом вы сможете слышать и понимать все, что я скажу. И еще одно – это очень важно: когда я хлопну в ладоши, вы проснетесь. Понятно?