Планета кочующих городов

Балмер Генри Кеннет

Это была последняя схватка. Решающая. В этом декатлоне Куллифорд и Марсден уже провели все свои встречи друг с другом. В соревнованиях по бегу Куллифорд победил на миле, Марсден — на стометровке. В прыжках Куллифорд взял себе «в длину», Марсден — «с шестом». И очков здесь набрали поровну. В стрельбе на скаку навскидку Марсден легко победил; Куллифорд уступил на одно очко Чэнгтону и оказался третьим. Но Куллифорд победил в борьбе кудзё, а значит — обходил Марсдена со счетом 3:2. В боксе Марсден победил столь легко, что этот вид остался позором для Чэнгтона с Куллифордом. Этот последний был наголову побежден заносчивым, быстрым как молния, с кофейного цвета кожей дансинг-дервишем — платным партнером из Миссанджаро по имени Рональд Активанс Спенс. Зато

Куллифорду удалось — не без труда и не без везения в жеребьевке — победить по штанге. Очки теперь ясно говорили, что Дуглас — впереди. Оставалось только бруто — оно обещало нужные для победы очки. Если Куллифорд выиграет бруто, то он выиграет и чемпионат. Если победит Марсден — или любой другой, — то Куллифорд опустится на второе место за Дугласом.

Как подсказывало само название, бруто было брутальным спортом. Почти обнаженный — в одних пропитанных потом плавках с полоской электростатического экрана вокруг талии, — Марсден прыгал, нырял, крутил бруто-дубину в горячем воздухе. Экран, закрепленный у него на пояснице, излучал электромагнитное поле — оно хоть частью, но защищало тело от костоломных бруто-ударов; но все равно толстая дубина, крепко приложенная к ребрам, свободно могла вышибить из него дух и уложить навзничь на песок.

Если Куллифорд выиграет эту единственную схватку, то у него «будет схвачено»… Марсден тряхнул головой — волосы выбивались из-под пластиковой ленточки и лезли в глаза. Да, он чувствовал силу противника, ощущал энергию и игру мускулов врага, когда их дубины сталкивались. Куллифорда не подавить, он крупнее Дуга. Значит, надо играть с ним, победить его уменьем, вымотать его силы. Дубины крутились в жарком воздухе.

Стадион — быстро сляпали строители — отзывался эхом на вопли болельщиков. Те прекрасно понимали, что происходит здесь, на прожаренном солнцем песке. Были и такие времена, когда песок обагрялся кровью. Теперь не то — только пот во все стороны брызжет от обоих соперников. Они делали круги, ища бреши во вражеской обороне, нанося удары, делая финты. Непрерывный стук дубин поэт назвал бы «барабанным боем Смерти»…

Марсдена осенило: вот как он сделает. Пойдет в атаку рубящим ударом, но изменит направление, нырнет и врежет Куллифорду по колену. Гигант сам прыгнул на Дуга, тот рванулся навстречу, высоко подняв бруто-дубину обеими руками. Теперь он достанет Куллифорда! Провести задуманный прием… Но перед его глазами — голова и плечо врага, без защиты, открытые, уязвимые… Хотел быстро изменить направление удара, обрушить его на кости плеча… И эта заминка решила дело — ведь дубина у него над головой! Как будто захлопнулась крышка черного котла — только «алое пламя» (Шари?) успело блеснуть в глазах. И он лежит на песке. Бруто-дубина вылетела из рук. Двинуться не может. И видит — прямо перед глазами — расставленные ноги Куллифорда. Бугры мышц измазаны грязным песком… Ноги человекообразного самца возвышаются, как монумент.

Краем глаза Марсден заметил, как безжалостная бруто-дубина подымается в небо. Он четко видел движение вражеской руки. Вот она опускается — он попытался шевельнуться, достать свою дубину, вскочить — но поздно… Удар — и Дуглас Марсден надолго потерял всякий интерес к декатлону.

VIII

НИЗКАЯ ВОДА

— Боже мой! Дуглас Марсден! — в ужасе воскликнула Флора Вальдесей. — Ты хочешь сказать, что даже не позаботился свой гороскоп проверить перед турниром?!

Прежде чем ответить, Марсден повернулся в своей постели и глотнул из трубки:

— Это не важно, Флора. Главное — мускулы и уменье.

— Пригодились тебе и мускулы, и умение! Законченный идиот! Ох, ты меня доведешь!..

— Какая разница? — Медики залатали Марсдена, и сейчас он уже почти поправился. Только что он принял хорошую порцию Снов и чувствовал, как постепенно возвращаются силы. Вот только голова… Череп ему починили, но боль ушла куда-то глубже.

— Этот парень — как его зовут — ну, голова бритая и зад большой…

— Дейтон?

— Да,

Дейтон. Он вышел из игры — отказался, потому что Рамазон выдал ему страшный гороскоп на время соревнований. Он послушался!

— Так вот почему нас было только одиннадцать. Значит, я должен был сделать то же самое — так ты считаешь?

Она фыркнула:

— У меня хватает здравого смысла, чтобы прислушиваться к советам астролористов.

Марсден раздраженно отвернулся к стене. Спасибо, конечно, Флоре за визит, но…

— Стив еще не показывался?

Она сморщила нос:

— Шари только что узнавала. Ты на втором месте, Дуг… Так что у тебя кубок и призовые деньги — вице-чемпион.

Марсден едва не рванулся душить ее.

Но вместо этого сказал неожиданно охрипшим голосом:

— Это анахронизм — делать такой упор на бруто.

— Идея, дорогой! Надо изменить правила.

— Найди, пожалуйста, Шари — она хорошая девушка. — Дуглас почувствовал, что разговор становится все более и более невыносимым.

Он думал: вдруг позвонит Паула? И как он сумеет объяснить это Флоре? Флора — женщина чуткая. Может, она и сама обо всем догадалась?.. От нее ничего не скроется.

— Ну, в общем, я пошла. — Она встала и, изящно склонившись, поцеловала его. — До встречи! — В дверях повернулась и заметила, слегка нахмурившись: — Ты мог бы заняться астролорией, Дуг. Память у тебя — что надо, да и с виду ты — симпатяга… Я знаю массу девушек — они прямо набросятся на тебя.

— А… пустое дело.

Она усмехнулась:

— И не забудь: Мэсон устроил тебе встречу с Эр. Ну, веди себя хорошо.

Он был так подавлен, что даже не включил дистанционный замок за ней.

Чувство горькой обиды, выраставшее в нем наперекор спортивному инстинкту, грозило поглотить его. По-настоящему это он выиграл декатлон. Куллифорд взял пять первых мест — и он взял пять… и у Куллифорда было только три секунды — на две меньше, чем у него. Если б это проклятое бруто не было гвоздем всего турнира… — он в раздражении заворочался на постели. В законах везения нет процентной нормы.

Слухи продолжали виться по Планете Парсло. Марсден получал свою долю этих слухов. Смутные, туманные, они тем не менее предостерегали каждого, кто продолжал как ни в чем не бывало развлекаться на шумных раутах; отныне такое поведение напоминало танцы на палубе гибнущего корабля. Для чего хотел Эр видеть его? Президент еще не сделал никакого публичного заявления. Когда-то Эр намекнул: Президент и сам не знает, что сказать. Проклятая политика, проклятые политиканы! Дуглас закрыл глаза, думая о Дриме или Эксцессе — что-нибудь резкое, острое, пикантное…

Горячая вершина лета легла на юго-восточную часть континента. Смена времен года была тем немногим, в чем Планета Парсло сходилась со старой доброй Землей. Дальше к северу, за Стирольной зоной, реки уже освободились ото льда, деревья в полной зелени, о снеге и думать забыли. На Парсло имелся лишь один континент, большинство же отколовшихся от него островов и целых архипелагов — давно исчерпали Парсло-радиацию. «А что делает Тони?» — подумал Дуг.

И еще он вспомнил — с благодарностью — о своих родителях. Всегда стараясь жить легко, они привили ему любовь и уважение к жизни и к тому хорошему, что несет с собой богатая жизнь. Свою физическую силу и спортивную удаль он унаследовал от отца — отличного фехтовальщика и превосходного боксера. Музыка, спорт-экзисенсы не выходили из нижнего ящика комода, уменье ценить и театр, и дикую жизнь на природе — все это сформировало ему крепкую основу… И снова он раздраженно заворочался в постели. Говорят, Папа-Рад лишил людей способности спать так, как в старину на Земле, только получение дрима может дать вам здоровый отдых. Пилюли — все знают — стали архаикой, вместе с исчезнувшими болезнями и недомоганиями. Наконец, не выдерживая этого бездействия и подумав, что оно продолжается уже две недели, — он встал, побрился, принял душ, оделся, потом уселся поесть — вернее, слегка заморить червячка, но он почтил свою трапезу званием завтрака.