Планета кочующих городов
Шрифт:
Мистер Уормлей оставил Дугласу сообщение. Он сожалеет, что не смог сегодня увидеться с мистером Марсденом. Он будет поддерживать контакт.
Мистер Марсден встал — немного быстрее, чем хотел. Мистер Марсден вышел, в чем-то раздосадованный, в чем-то заинтригованный.
— Этот человек вызывает у меня чесотку! — резко сказала Шари, когда Дуглас вернулся домой. — И звонила Флора. Она говорила что-то о призе — выиграла большую сумму.
— Добрая тетя Флора, — заметил Марсден.
Однако не все жители Парсло безоговорочно верили астролористам. Иные высмеивали их как претенциозных шарлатанов. Дуглас придерживался того взгляда,
Стремление Дугласа к превосходству могло толкнуть его на путь мелкой подтасовки фактов, но нет — чем больше он работал, тем больше росло в нем убеждение, что существует скрытая, ждущая разгадки истина. Люди, родившиеся в разные времена года, различаются весьма знаменательным образом, и — что еще интересней — их характеристики группируются вокруг неких типовых структур, связанных с датами их рождения. Но Планете Парсло с ее непрестанным перемещением городов — сложность обстановки требовала свежих решений, свежих замыслов, свежих откликов. Если и вправду в основе всех этих астролорических наблюдений лежат биоритмы, то измерение их космическими часами имеет немалый смысл.
Когда в следующий раз зашел Стив Уинкэм (он рассказал Марсдену о своем участии в организации приближающегося чемпионата по подводному поло, причем деликатно намекнул, что Дуглас мог бы вернуться на свое былое место левого крайнего), — он привел с собой Мэгги Карстэрс. Когда девушка вошла, ее бронзовое лицо и электрическая масса платиновых волос как будто осветили комнату.
— Хэй, Шари! Ну как твой дружок? Уже ест у тебя из рук? Впрочем, сама вижу!
И снова Дугласу пришлось подавить инстинктивное ощущение, что он должен возмутиться блестяще-развязными манерами этой девушки, ее претензиями на долгое знакомство. Он лишь улыбнулся, подыгрывая ее тону; с Уинкэмом он был тактично тверд и отклонил его предложение насчет подводного поло.
Мэгги обратилась к хозяину:
— Не составите ли вы мне гороскоп, мистер Марсден? Пожалуйста! Я слышала — у вас очень хорошо получается.
— Это точно! — подтвердил Уинкэм, бросив на Мэгги такой взгляд, что Дуглас обиделся за Шари. — Из-за него страдает сам Рамазон.
Шари выдавила смешок:
— Обслужите ее по всем правилам! — произнесла она с едкостью, которая Марсдену показалась неубедительной. — Все подделки обнаружатся в длительном процессе. Помните это, Стив!
Уинкэм вышел, оставив Мэгги обсуждать с Дугласом нужные ему детали и избегая глядеть на Шари; он выбрался на террасу, чтоб полюбоваться видом на Чиппинг-Хамлет, отделенный от города полосой маленьких, ютившихся друг к другу ферм. Шари занялась компьютером. Марсден сосредоточился на беседе с Мэгги.
Он записал все данные, встал, потянулся — и только тут ему пришло в голову, что следует показать гостям, как они желанны и почетны: заказал напитки, завязал разговор о перспективах выборов, футбольного чемпионата, праздника Сансетрайз — словом, вел себя как истый хозяин, болтая и смеясь,
Вернувшись в комнату, бросив чемоданчик с набором инструментов и посасывая исцарапанные пальцы, Шари сказала с жаром, который показался Марсдену очаровательным:
— А когда-то я мечтала стать амазонкой! Бывают же такие затмения!
— Ваши родные приедут в Ноттингли?
Она тряхнула головой:
— Нет — они предпочитают другое время года. И кстати — моя младшая сестренка сейчас готовится к финальным экзаменам. Очень важно, чтоб она получила хороший диплом.
— Как у вас.
— Да. Я не знала, что вам это известно. Программирование и стат-анализ — очень важные вещи, мне всегда это долдонили. Может, поэтому я бросила дело и занялась своим дурацким амазонством.
— Я рад, что вы здесь, Шари. Я не смог бы обойтись без вас.
Она прошла в кухню и заказала чай с бисквитами.
— Обошлись бы. Нашли бы кого-нибудь.
По неясной причине — он сам хотел, чтоб причина была ему неясна, — Дуглас не стал возражать, изобретая какую-нибудь фальшиво-галантную плоскость. Он удовлетворился тем, что сказал:
— Мы больше не верим в черную магию. Но астролория важна для Планеты Парсло — значит, и вы важны для меня и для целой массы людей, Шари. Я думаю — мы делаем хорошую работу.
Когда Парсло открыл планету, получившую впоследствии его имя, и положил начало колонизации (это опозоренное слово «колонизация» еще употреблялось первопроходцами), — природа дающей жизнь радиации была неизвестна, но эффекты ее исследовали довольно быстро. Хорошо еще, что погода на планете не выкидывала никаких штучек, и не было необходимости создавать дорогостоящее Бюро погоды, для контроля климатических изменений. Следовательно, Марсден мог ждать Солнцестояния и гадать: будет ли нынешнее Рождество Белым, или снег все же не выпадет.
Раут назначили в апартаментах Клэйтона Мифлинна, в Дромедари-Вилладж (Верблюжьей Деревне). Для Дугласа это был другой конец города. Мифлинн, крупный полный мужчина с вьющимися, искусственно — до белоснежности — осветленными волосами, оделся для этого празднества «под Диккенса» и вышагивал по комнате, размахивая своим цилиндром и сверкая лакированными ботинками. Шари в восхищении заулыбалась. На ней было одеяние из одного куска прозрачной материи, цвета слоновой кости; оно спадало классическими складками, напоминавшими о благородной греческой простоте.
— Подоткни себе подушку под джемпер, Клэй! — крикнула она хозяину. — А то животика не хватает!
— Неплохая идея, дорогая!
Марсден, неловко кутаясь в длинную пурпурную мантию со звездами и полумесяцами, нахмурился и потянул Шари за руку. Она засмеялась и ускользнула прочь. Дуглас услышал лишь ее смех, сливавшийся со смехом Мэгги (чье платье было уже на волосок от полного неприличия) и Стива (он не придумал ничего лучшего, чем скафандр космонавта химической ракеты).
Вся компания с шумом и гамом, крепко надеясь на предстоящее веселье и с трудом удерживаясь в границах пристойности, загрузилась в ожидавшие флайеры и умчалась в Ноттингли. Праздники Солнцестояния — Рождество, Сатурналии, Ночь костров — сулят очень много, когда ты молод и беззаботен, когда в твоих руках целая планета…