Шрифт:
Моей матери Селин
Всем, кто переживает великую историю любви со своими кошками и кого больше никто не может понять.
Вы становитесь счастливыми, когда понимаете простую истину: все на свете участвует в одном простом проекте: принести вам удовлетворение.
Пока у кошек не будет своих историков, во всех рассказах с участием кошек будут прославляться только люди, мнящие себя их хозяевами.
Продолжительность жизни людей, живущих с кошками, увеличивается на 10 %. У кошек, живущих с людьми, возможность сохранить в целости свои половые органы уменьшается на 10 %.
Bernard Werber
La Plan`ete des Chats
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
Copyright © Editions Albin Michel et Bernard Werber – Paris 2020
Published by arrangement with SAS Lester Literary Agency & Associates
Акт I
Новый Свет
1. Конечный пункт
Черт возьми, не может быть, не для того старались, чтобы вышло ЭТО!
Я ошарашена увиденным.
От кончика моего хвоста до макушки пробегает судорога.
Расширяются зрачки.
Заостряются уши.
Шерсть встает дыбом.
Челюсти стискиваются до скрежета зубов.
Вы меня знаете: я не из впечатлительных, но тут, признаться, даже я ошеломлена до дрожи в кончиках усов.
Невольно выпускаю и снова втягиваю когти.
Мы на борту большого парусника «Последняя надежда», позади пересечение Атлантического океана, тридцать пять изнурительных дней, и вот теперь перед нами громоздится огромный человечий город под названием Нью-Йорк.
Но американская мечта рассыпается, как слишком высокая гора сухого корма, насыпанного в мелкую миску.
Мы думали, что найдем убежище, где не будет крыс, а тут проклятых грызунов даже больше, чем в Париже. Если оценить на глаз, их раз в сто больше, чем там, откуда мы сбежали.
Ну и зрелище!
Крысы, всюду крысы, мерзкие твари с бурой шерстью.
Даже на большом расстоянии слышен их свист.
Не говоря о запахе.
Весь Манхэттен провонял мочой этих грызунов.
Мы все онемели от ужаса.
«Мы» – это я, Бастет, и «моя компания», то есть те, кто сопровождал меня в плавании через Атлантический океан, а именно (перечисляю в порядке интереса, который они представляют для меня):
– мой сексуальный партнер, сиамский кот Пифагор. Он посвятил меня в людскую премудрость, только он отчаянный трусишка,
– мой сынок Анжело – мелкий неврастеник, высокомерный и жестокий, со склонностью к нахлебничеству;
– Эсмеральда, желтоглазая черная кошка, моя соперница, я презираю и ненавижу ее, уверена, что она уже переспала с Пифагором;
– теперь о людях: это моя преданная служанка Натали, слишком медленно мне подчиняющаяся, и профессор Роман Уэллс, ее мужчина. Это он предложил сделать мне операцию по вживлению в лоб ТРЕТЬЕГО ГЛАЗА, обеспечившего доступ к его Энциклопедии. Он – мой любимчик. Скорее умен, во всяком случае, для человека;
– да, еще представители низших существ. Попугай Шампольон, самодовольное болтливое пернатое, понимающее и болтающее на нескольких языках и выступающее в роли универсального переводчика. Он приносит большую пользу: через него я могу обращаться к другим видам. Далее, бордер-колли Наполеон, являющийся ввиду своего прошлого пастушьей собаки прекрасным проводником для стад, собака почти кошачьей утонченности и безукоризненной верности; а также хряк Бадинтер, выступивший в свое время моим адвокатом, возможно, самый смышленый среди нас, хотя сам он еще не знает об этом. Я рассчитываю помочь ему осознать себя. Уверена, эта свинья гениальна, в будущем он с моей помощью превзойдет себя;
– на последнем месте анонимы, проходящие у меня под кличкой «слуги моих слуг».
В общей сложности на «Последней надежде» 274 пассажира: 144 кошки, 12 людей, 65 свиней, 52 собаки, 1 попугай.
Сейчас все они смотрят на меня и ждут моей реакции.
– Подплывем ближе, приглядимся.
Предложение сделано твердым тоном, чтобы создать впечатление, что лично меня американские крысы не пугают и что я уже продумываю дальнейшую стратегию.
Моя мать говорила: «Вожди не те, кто сильнее остальных, а те, кто создает впечатление, что меньше всех удивлены новыми событиями».
В который раз убеждаюсь, что моя уверенность и врожденное хладнокровие вроде бы вселяют во всех веру.
Итак, я и все «мои» подплываем ближе к американскому берегу.
Надо сказать, что наша «Последняя надежда» – старая трехмачтовая посудина.
На всех парусах она, подгоняемая ветром, устремляется к берегу, и я еще явственнее чувствую доносящееся оттуда благоухание.
Оно гораздо хуже, чем мне показалось сначала. Крысы – они всюду крысы.
Чтобы выиграть время, я обращаюсь к своему окружению с такими словами:
– Само собой, они тут как тут, следовало это предвидеть. – И добавляю с максимальной непринужденностью в голосе: – Но вы не беспокойтесь, у меня есть план.
Это фраза из числа тех, что позволяют снять напряжение.
– Мы внимательно тебя слушаем, – тут же вылезает насмешница Эсмеральда.
Определенно, эта черная кошка с каждым днем испытывает ко мне все б'oльшую неприязнь. Чую в ней бунтарку. Стоит мне ее увидеть, меня тут же посещает мысль, что она уже приворожила, прикинувшись приемной матерью, моего сына Анжело, а еще, как и подобает прирожденной потаскухе, соблазнила моего милого дружка Пифагора. Сейчас она явно хочет посеять сомнение в моей способности командовать. Не удивлюсь даже, если она поставит под вопрос мою безусловную власть.