Планета на прокачку

Выставной Владислав Валерьевич

– Да пошел ты! – испуганно крикнул Илья, вырываясь из цепких грязных лап.

– Эй, чужак, ты чего это нашего Фомку обижаешь? – недобро произнес сбоку голос, интонации которого не сулили Илье ничего хорошего.

Илья посмотрел на его обладателя и понял, что не ошибся в оценке ситуации: за нищего вступился громила вполне смертоносного вида. Самым неприятным оказалось то, что был он не один. За могучими волосатыми плечами, выступавшими из кожаного жилета на голое тело, торчали ухмыляющиеся морды не лучшей наружности.

– Да никого я не обижаю, –

попытался оправдаться Илья и сделал шаг назад.

– А ну, дай несчастному сколько он просит, – угрожающе предложил громила. – Дай ему сотню…

– Так он же кредитик просил, – робко возразил Илья.

– Кредитик! Кредитик! – истерически захихикал Фома и вроде бы даже стал сильнее пахнуть.

Быстро собравшиеся вокруг предстоящего кровавого инцидента зеваки с интересом ожидали развязки.

– А за моральный ущерб?! – недобро сказал громила и подался в сторону обливающегося холодным потом Ильи.

Но в этот самый момент на волосатое плечо легла рука кого-то невидимого сзади. Громила обернулся, постоял некоторое время, словно выслушивая кого-то, после чего быстро исчез в толпе вместе с разочарованными таким исходом подельниками. Вслед за этими своеобразными рэкетирами исчезли зеваки, а с ними и вонь вместе с сумасшедшим Фомкой.

Илья некоторое время постоял, осмысливая происшедшее. И нашел такому исходу дела только одно объяснение: он действительно был под контролем Ханза. Так что расслабляться не следовало.

Поэтому Илья не стал больше испытывать судьбу в этом сомнительном месте и поспешил к крутящимся дверям вокзала – тем, под которыми значилось направление: «Лагерь».

Лишь только он преодолел тугую стеклянную вертушку, как из его груди непроизвольно вырвалось:

– Ух!

Сказанное того стоило.

Никакого вокзала за стеклянными крутящимися дверями не оказалось. Был обрывающийся в бездну ломаный край поверхности. Илья же стоял на узком и длинном трапе, а точнее – длинном мосту, что вел через освещенный звездами провал в подножной тверди к висящему на фоне неба… старому колесному пароходу! Точно такому, какой он видел в детстве в фильме про Тома Сойера – с двумя черными трубами по бортам, большими гребными колесами и колыхающимся медленно, словно в невесомости, американским флагом.

– Ё-ка-лэ-мэ-нэ… – произнес Илья, уставившись на это чудо космической техники.

– Молодой человек, что вы загородили проход! – раздался сзади сварливый женский голос. – Проходите, не задерживайте, мы опоздаем к отходу…

Уже подходя к этому удивительному транспортному средству, Илья заметил, что похожие трапы из соседних дверей также вели к своеобразным средствам передвижения. Это были: старая ржавая баржа, большой, ярко раскрашенный автобус и самолет с оторванными крыльями… Создавалось впечатление, что пустотникам все равно на чем передвигаться. Поразмыслив, Илья решил, что этот летающий хлам ничем не экзотичнее гоночной планеты. И спокойно взошел на скрипучую деревянную палубу.

У схода с трапа проверяла билеты полная дама в пышном старомодном платье и огромной шляпе. Илья

еще раз поразился, как здесь смешались в пестрое лоскутное одеяло времена и стили. Стараясь не думать о сложных философских материях, чтобы сохранить хоть какую-то ясность рассудка, Илья просто пошел осматривать палубу. Та была полупуста и не так примечательна, какой казалась «с берега». Илье было ужасно интересно – как же будет выглядеть полет в космической пустоте отсюда, с палубы так называемого парома. Он задумчиво нашарил языком таблетку дышателя. Несмотря на заверения давшего ее Ханза, с трудом верилось в ее эффективность в безвоздушном пространстве. Хотя чем пространство этого пароходика отличается от куска то ли железа, то ли камня, с которого он только что взошел сюда?

Интерес к грандиозным зрелищам как-то сам собой прошел, и Илья оглянулся в сторону надстройки. Здесь тоже было чему удивляться. И не столько конструктивным особенностям старинного пароходостроения, сколько надписям над деревянными дверьми:

ПЕРВЫЙ КЛАСС

ЭКОНОМ КЛАСС

ДЛЯ ЗЕМЛЯН

Выделение в отдельный класс его земляков привело Илью в некоторое замешательство. Как-то попахивало это апартеидом. И тем не менее он, не раздумывая, потянул на себя скрипучую дверь, которая предназначалась жителям его многострадальной сферы.

Фантазия почему-то рисовала картины грязного трюма с прикованными цепями невольниками. Однако внутри все оказалось довольно прилично. Люди сидели на длинных лавках вдоль стен обширной каюты, а также на стульях вокруг низенького шаткого столика – там отчаянно резались в карты.

Илья нашел себе место на лавке и сел, опершись спиной на крашеную деревянную стенку. Он стал осматривать пассажиров в поисках подходящей жертвы для продуктивного разговора.

Однако жертвой выбрали его.

– Молодой человек, – скрипуче произнес голос слева, – вы сели на мои очки.

Илья с готовностью подскочил и посмотрел на грубо окрашенную лавку под собой. Никаких очков там не было. На него же с усмешкой поглядывал довольно яркий пожилой персонаж. Был он в самой настоящей шапке-ушанке с торчащими под прямым углом друг к другу ушами, обвисшей тельняшке с бородой лопатой. Короче говоря, такой, какого в свое время на Земле с легкостью обозвали б «митьком». Довершала образ маленькая погасшая трубочка, что торчала из редкозубого рта.

– А, извиняюсь, – сказал дед. – Вот они, очки!

И он продемонстрировал Илье темную горнолыжную маску, которую тут же и спрятал в брезентовый вещмешок у своих ног.

– Садись, – сказал он, – в ногах правды нет.

Илья послушно сел, а дед, довольный, видимо, тем, что взял в свои руки инициативу, перешел в наступление.

– Прокопыч, – представился он. – Вольностранствующий художник. Провалился в эту черную дыру, будучи отравлен фальсифицированной алкогольной продукцией. Между нами…

Прокопыч приблизил обветренное лицо к Илье, норовя пощекотать того своей бородищей.