Планета Райад. Минута ненависти или 60 секунд счастья
Шрифт:
Участковый вообще отказался идти во двор:
— А что я сделаю? — пожимал плечами лейтенант. — Все в курсе. Префектура в курсе. Раз ничего не делают, значит, кому-то это нужно. Ну, в смысле выгодно. — А в завершение разговора дал мне совет: — Это же не твоя хата? Не твоя, съемная. Ну и сними себе в другом месте!
— А если они и туда придут? Мне так и бегать от них по всей Москве? Может, лучше сразу эмигрировать, чтобы не трогали? Всей страной, а?
Мент пожал плечами.
Ольгу очень беспокоило происходящее. Меня тоже. Я боялся за нее, когда она оставалась дома одна, точнее, со
— Я думала, здесь такое невозможно. Такое ощущение, что сюда съехался весь сброд. Я не узнаю в них людей, среди которых выросла. В каждом народе есть лучшие и худшие его представители. Эти — обыкновенные воры и мародеры.
Однажды Ольга позвонила мне поздно вечером, я засиделся в аппаратной над монтажом фильма.
— Кто-то ковыряет замок. Сначала в дверь звонил какой-то парень, просил открыть. Я видела его в глазок. Потом он его чем-то заклеил и отключил электричество в щитке. Мне страшно!
За десять минут я долетел на своей машине от Останкина до Коровинского шоссе. На площадке рядом с нашей дверью стоял парень лет двадцати, с виду чеченец.
— Ты чего тут скребешься, пошел вон! — сказал я ему.
Парень сначала стушевался, затем, спохватившись, гордо поднял голову:
— Там дэвушка живет. Мнэ понравилас, пазнакомица хачу!
От такой наглости у меня свело скулы. Парень довольно щуплый, можно вырубить одним ударом. Но я знаю, что за этим последует. Понаедут, как водится, многочисленные родственники этого урода, и ситуация станет непредсказуемой.
— Эта девушка — моя. Чтобы больше я тебя здесь не видел! Иначе будут проблемы, — сказал я.
— Э, смотри, чтобы у тэбя проблем нэ было, э! Если захочу, войду куда угодно, мнэ никто нэ помэшаэт! — говоря все это, щенок лихорадочно набирал смс на мобильном, затем кому-то позвонил, объяснив, видимо, ситуацию на своем языке. Знакомая подлость! Много пафоса, но чуть что — сразу своих зовут на подмогу. Очень хочется ударить его кулаком в кадык. Но рядом со своим жилищем этого делать нельзя. В таких случаях лучше говорить с теми, кто старше и умнее этого придурка, а также имеет для него авторитет. Кроме того, кого-то он уже успел предупредить.
— Зови старших, — сказал я.
Этого парень не ожидал.
— Зови, — повторил я. — С тобой, мудаком, говорить не буду, много чести. Пусть твои братья или кто там — приедут. У тебя же есть братья?
— Эст, — ответил парень, и наглость ушла с его лица. — Оны уже эдут.
Через пятнадцать минут к дому подъехали два наглухо тонированных джипа. Из первой машины вышли два амбала примерно моего возраста, лет тридцати, с черными бородами ниже груди. Чистые ваххабиты! Я вышел к ним на улицу.
— Чё за проблема? — спросил один из бородачей.
— Ваш брат?
— Наш.
— Если я ночью приду в твой дом, где спит твоя жена, стану звонить в дверь, пытаясь с ней познакомиться, а когда она ответит отказом, заклею глазок двери, вырублю свет на площадке и стану ковырять замок ножом, напугав ее до смерти, что ты сделаешь? — спросил я бородача.
— Убью тэбя, — коротко ответил тот.
— Тогда почему я не должен убить твоего брата? — спросил я.
— Падайды суда, — сказал бородатый
— Садыс в машину, — приказал старший брат юному донжуану. Средний бородатый брат все время молчал.
— Он болшэ нэ будэт, — сказал старший. Машины уехали. Я вернулся в квартиру.
По лицу Ольги я понял, что она плакала.
— Давай уедем! Пожалуйста! Куда-нибудь, — сказала она, уткнувшись мокрой щекой мне в плечо.
— Куда же мы уедем, Ольгуш? — спросил я.
— Туда, где нет ничего такого. Где нет этих… Я так устала! Меня будто преследует все это! Уедем куда-нибудь, где безопасно!
— А ты знаешь такое место? Думаешь, на Земле есть место, где безопасно?
— Неужели нет? — она прижалась ко мне сильно-сильно, как прижимаются дети, когда им страшно.
— Не знаю, — ответил я.
Наступление пришельцев на коренных продолжалось. Коренных стали грабить чаще и еще наглее. Во дворе до полусмерти избили сына дворничихи, сделавшему замечание дагестанцам, когда те в очередной раз охотились на крыс и птиц с пневматикой. Одна из свинцовых пулек попала в его машину. Парень возмутился, после чего его вытащили из авто и жестоко избили на глазах у всего двора.
Все сводки последних событий, напоминавших вести с фронтов, Ольга узнавала от соседки сверху — продавщицы из овощного Лиды, которая теперь, как и многие, сидела дома и стерегла добро. Обычно Ольга возвращалась с работы раньше меня, и все, что удавалось узнать от соседей, пересказывала мне вечером. Много раз я и сам видел, как наркоманского вида чернявые парни заглядывали в окна дома, терлись на нашей лестничной площадке, присматривались к замкам. А тут еще среди соседей разнеслись слухи о том, что кавказцы стали отбирать у коренных новые квартиры. Вычисляют с помощью участкового, который с ними в доле, самых слабых и беззащитных: одиноких стариков или пьянчужек, у которых нет родственников. Что они с ними делают — неизвестно, а только старики стали пропадать. Находящиеся в осаде жильцы с ужасом пересказывали друг другу, что пришельцы якобы въезжают вместо коренных в новостройки по документам, оформленным задним числом подкупленными юристами. Подтверждением страшных слухов стал дядя Саша, одинокий алкоголик с третьего этажа, которого мы с Ольгой обнаружили в подъезде мертвецки пьяным. Дядя Саша не смог внятно объяснить, почему он лежит в рванье, луже собственной мочи, избитый, в закутке подъезда, вместо того, чтобы идти к себе в квартиру. Но было и без слов ясно, что дома у него больше нет.
Я пошел к участковому. Затем в префектуру. Результат нулевой. Одни притворялись идиотами. Другие трусливо несли несуразицу. На следующий день дядя Саша бесследно исчез. Вместе с ним пропали две старухи из соседних подъездов. Одна страдала болезнью Альцгеймера и даже за хлебом не могла сходить самостоятельно. Она забывала свое имя и адрес, едва переступив порог. Раньше ей всегда помогали соседи. Другая была просто одинокой, опрятной старушкой с доверчивыми васильковыми глазами.
Ожидая расселения в новые дома, коренные перестали даже видеться друг с другом. Все происходящее обсуждали по домашним телефонам, которые коммунальные службы еще не отключили.