Планета смертной тени
Шрифт:
– И вы уже почувствовали себя настоящими людьми.
Лица Юрия не было видно, но, похоже, произнося эти слова, он саркастически усмехался.
– А за кого ты нас принимаешь? – с вызовом спросил Дик.
– Вы такие же обрубки-недочеловеки, как и я.
– Да грех тебя забери!..
Александр схватил Дика за руку, предупреждая дальнейшее словоизлияние. Ему и самому не нравилось то, что говорил Юрий. Но спорить с умирающим – какой в этом смысл?
– Я так понимаю, вы собираетесь разделить икер торок среди всех обитателей своей колонии?.. А потом, конечно же, приведете их сюда, может быть, не всех сразу, а группами, по нескольку человек, чтобы Юм-Памарак и их провел через хашцак мицерик?..
– У тебя не иначе как дар предвидения прорезался? – не удержался-таки Дик.
– Хотите, я скажу, что я о вас думаю? – прохрипел Юрий.
– Ну?..
– Вы – дураки… К тому же мертвые дураки…
– А, – безнадежно махнул рукой Дик. – Будь здоров… Или что тут у вас говорят при прощании?
– Ты б послушал, когда тебе говорят… Рукой махнуть всегда успеешь…
– Я
– Ну, так умолкни и не мешай слушать другим… Может быть, у них, в отличие от тебя, уши воском не залиты… – Юрий наклонился и кашлянул в кулак. – Я прекрасно себе представляю ваше нынешнее состояние… Вы в восторге… Будто заново на свет родились… И, естественно, вам хочется поделиться своим счастьем с другими… Похвальное желание… Но только будьте осторожны… Насколько хорошо вы знаете тех, с кем вместе вас высадили на эту планету?.. А?.. Да вы их вообще не знаете. Потому что они сами себя не знают… А люди, между тем, бывают разные… И вот представьте себе, что хотя бы один из тех, кого вы решили облагодетельствовать, донесет на вас тюремщикам… Грех знает, какие у него при этом будут мотивы… Быть может, он понадеется, что в благодарность за донос получит какие-то поблажки… А может, и на свободу рассчитывает… Или у него просто натура такая… Что, скажите, не бывает таких?.. Ха! Еще как бывает!.. Честно говоря, мне плевать на то, что станет после этого с вами… – Юрий зажал лицо в ладонях и издал ужасающий звук, как будто по горлу ему провели рашпилем. – Все, – он уронил руки на колени. – Я сказал все, что хотел… Можете проваливать…
– …Помните, что сказал умирающий дурак?
– Про то, что никому нельзя доверять?
– Да!
– И что?
– Мы так и не решили, что делать?
– А что тут решать?..
– Счастье для всех и даром? И пусть никто не уйдет обиженным?
– К чему ты клонишь?
– Мы ничего не знаем о них! – Дик выбросил руку в направлении треугольной постройки. – Грех меня раздери!.. Да мы ведь даже друг о друге ничего не знаем! Мы назвали друг другу свои имена – грех с ним, я не верю в мистические бредни насчет таинства имени, – но мы ничего не сказали о своем прошлом. Почему?.. А?.. Неужели ж оно у нас, всех троих, настолько поганое?
– У меня в прошлом нет ничего такого… – потупившись, переступил с ноги на ногу Гюнтер. – Ну, то есть…
– Тебя никто не заставляет рассказывать, – предупредил его Александр.
– Да нет… Мне, в общем-то, и рассказывать нечего… Я родился и вырос… И умер тоже… На планете Двадублона… – Гюнтер усмехнулся едва слышно. – Верноподданный великого Союза Шести Планет… Мои родители были состоятельные люди. Отец консультировал министерство социального развития. Я учился в привилегированной школе, затем в Карсте… Знаете, это такое высшее учебное заведение…
– Знаем, – кивнул Дик. – Туда не берут кого попало с улицы.
– Ну, в общем так, – согласился Гюнтер.
Александр незаметно показал Дику кулак – мол, кончай смущать парня, ему и без того паршиво.
– В общем, все в моей жизни складывалось как надо… Хорошо… Я погиб в тот самый день, когда мне исполнился двадцать один год. Точно в день рождения… Как вам такое?.. Отец подарил мне прогулку на экстрим-скутере по каньону в национальном Стэнд-парке. Нас было десять человек, друзей-однокурсников. Экстрим-скутер вел профессиональный пилот… Этот аттракцион существует уже более двадцати лет, и за все это время – ни одной аварии. А вот нам не повезло… Не знаю, что уж там произошло, то ли сам скутер забарахлил, то ли пилот в какой-то момент не справился с управлением, только наша машина на полной скорости врезалась в скалу. И, опять же, система безопасности, гарантировала выживание пилота и пассажиров при самой серьезной аварии… И выжили все. Кроме меня. Потому что спасательная капсула моего кресла почему-то не сработала… Вы знаете, я отчетливо помню момент смерти… Нет, правда! Скутер левым крылом зацепил скалу. Меня выбросило из кресла, и я грудью ударился о горизонтальный поручень. Внутри что-то хрустнуло, дыхание оборвалось… Но это была еще не смерть. Резко потеряв скорость, скутер завалился носом вниз, я полетел через поручень и затылком ударился об угол приборной панели… – Гюнтер провел ладонью по затылку. – Мне показалось, что кости черепа треснули… Или разошлись по шву… Как бы там ни было, я почувствовал, как через дырку в голове жизнь покидает тело… Наверное, это длилось несколько секунд, но в моем субъективном восприятии они растянулись если и не до пределов вечности, то все равно очень надолго. Я видел, как по лобовому стеклу кабины скутера побежала трещина. Которая начала ветвиться, подобно разрывающей ночной мрак молнии. Затем стекло выгнулось внутрь кабины и рассыпалось мелкими осколками. Стеклянные брызги летели ко мне и все никак не могли долететь. А я чувствовал, как холодеют ноги, как немеют пальцы на руках… При этом мне не было страшно. Хотя я не видел ни темного коридора со светом в конце, ни каких-либо призрачных фигур, готовых препроводить меня в мир иной. Напротив, я ясно, с ужасающей конкретностью понимал, что это конец. Конец всему. Что, как только жизнь покинет мое тело, для меня уже больше ничего и никогда не будет. Я знал, что ухожу не в вечность, а в небытие… Помню, я вдруг испугался, когда понял, что не чувствую своего носа. Почему? Да грех его разберет… Я умер прежде, чем скутер упал на дно каньона. Должно быть, «Скорая» прибыла быстро, если им удалось меня оживить… И голова моя пострадала меньше, чем я думал. – Гюнтер смущенно улыбнулся
– Это ты так думаешь, парень. – Дик хлопнул Гюнтера по плечу. – А расскажи ты ее кому-нибудь из тех, с кем летел в этом грешном скутере, так он бы в обморок грохнулся. Точно тебе говорю!.. Ну, а ты? – посмотрел он на Александра. – Ты что скажешь?
– А что ты хочешь знать? Кем я был в прошлой жизни? Или как я умер?
– Тебе решать, с чего начинать.
– А почему бы тебе самому не рассказать…
– Всему свое время, Александр, – вымученно улыбнулся Дик. – Всему свое время. Я оставил свою историю напоследок, потому что она настолько ужасна, что, боюсь, услыхав ее, вы не захотите со мной знаться, – и, подражая Юм-Памараку, добавил: – Ага!
Александр помахал перед собой рукой, будто отгоняя неприятный или слишком резкий запах.
– Нет, приятель, тебе меня не переплюнуть.
– Хочешь сказать, твое прошлое черно, как космос? – Дик недоверчиво прищурился.
– Что бы ни было у тебя в прошлом, Дик, сомневаюсь, что ты был казнен по приговору Высшего суда Союза Шести Планет.
– Да ты что? – изумленно вытаращился Дик. – Серьезно?
– Абсолютно.
– Надо же! – Дик азартно хлопнул себя ладонями по ляжкам. – А я-то полагал, что на планетах Союза Шести смертная казнь упразднена.
– Применяется лишь в особых случаях, по приговору Высшего суда.
– Ну да, ну да, – быстро кивнул Дик. – Как особая мера… – Он откинулся назад и ухватил себя за подбородок. – Но, послушай, это что ж такое нужно было отчудить, чтобы тебя к смерти приговорили?
– Рассказать?
– Ну, конечно! Давай!
Дик поудобнее устроился на валуне и приготовился слушать Александра, будто древнего сказителя, который должен был поведать невероятную историю о доблести и славе.
– Я был врачом. И очень хорошим врачом. Поэтому к моим услугам прибегали самые высокие представители государственной элиты…
– Что, хочешь сказать, и Сам? – не выдержав, перебил Дик.
– И Сам, – улыбнулся Александр. – Хочешь знать, от какого недуга страдает президент Дэн Урсенко?
– Нет! – сделал резкий отрицательный жест Дик. – Я предпочитаю не перегружать память бесполезной информацией.
– Мудрое решение.
– Ну, так! – щелкнул пальцами Дик.
– Все отлично знают, что власть меняет людей. И, как правило, не в лучшую сторону. Но вот до какой степени, этого никто даже представить себе не может. Человек, едва ступивший на первый уровень пирамиды власти, уже начинает осознавать свое превосходство над другими. Он не умнее, не сильнее и даже не красивее других. Но он считает, что получил это право превосходства вместе с должностью. Что уж говорить о тех, кто вскарабкался выше, откуда рукой подать до самой вершины. Они считают себя едва ли не небожителями. Их уже ничто не связывает с теми, кто остался внизу. Кроме одного – как и все, они смертны. Поэтому всегда, во все времена люди, облеченные властью и не обделенные финансами, искали способы продлить существование своей бренной плоти. Хотя бы ненадолго. Пусть даже разум при этом померкнет, как пламя свечи перед рассветом. Стремление жить превращается для них в навязчивую идею. В еще одну болезнь, съедающую их изнутри. К каким только средствам борьбы со старостью они не прибегают! Сидят на всевозможнейших диетах, совершают совершенно безумные оздоровительные процедуры, как лекарство, принимают внутрь то, что ни один здравомыслящий человек и в руки не возьмет, доверяются самозваным целителям и шарлатанам. Ну и, конечно, в полной мере используют последние достижения медицины. В какой-то момент среди представителей высшей власти Союза Шести Планет стала модной процедура восстанавливающей ДНК-терапии.
– Я читал об этом! – встрепенулся Гюнтер. – Точно! Ее еще называли лекарством от всех болезней, способным продлевать жизнь едва ли не до бесконечности.
– Очередная глупость, поднятая на щит недобросовестными писаками, – пренебрежительно махнул рукой Александр. – Это всего лишь медицинская процедура, способная дать положительный эффект при лечении далеко не всех заболеваний, и только в совокупности с другими методами лечения. Сама по себе процедура восстанавливающей ДНК-терапии не полезна и не вредна. Регулярно проводить ее – все равно что стричь ногти или волосы. То есть мы делаем то, с чем здоровый организм и сам неплохо справляется. Суть процедуры заключается в том, что раз в месяц в организм человека вводится специально подготовленная культура клеток, которые оседают на стенках воротной вены печени. Они начинают выделять комплекс ферментов, которые, проникая в клетки организма, очищают их от мутировавших, дефектных ДНК. Это в теории. На практике же эффективность этой весьма дорогой, надо сказать, процедуры так и не была подтверждена. Однако после того, как не особо утруждающие себя проверкой фактов журналисты провозгласили ее панацеей и эликсиром бессмертия в одном флаконе, правительственные бонзы, все, как один, стали требовать для себя процедуру восстанавливающей ДНК-терапии. И я занимался этой ерундой, поскольку, во-первых, был уверен в том, что процедура сама по себе абсолютно безвредна и безопасна, а во-вторых, приготовлением клеточной культуры для ДНК-терапии занималась лаборатория института, в котором я работал. А для научного института, как известно, любое дополнительное финансирование никогда не бывает лишним. Все шло просто замечательно. До тех пор… – привычным движением Александр быстро провел по голове растопыренной пятерней, как будто хотел взъерошить волосы, которые были у него когда-то. – До тех пор, как после очередной, самой обычной процедуры не умерли пятеро высокопоставленных чиновников, возглавлявших ключевые министерства Союза Шести Планет.