Планета трех солнц
Шрифт:
Как и путешественники, необычная рептилия была поражена неожиданной встречей. Крокодил проворно рванулся вперед и исчез. Только взбаламученная вода и редкие всплески хвоста показывали, куда он плывет. Он направлялся к поваленному стволу, на котором грелся еще один ящер длиной, по меньшей мере, метра в два.
Над болотом разнеслась барабанная дробь выстрелов. Подстреленное пресмыкающееся широко разинуло вооруженную мелкими зубами пасть и медленно съехало со ствола в воду, показав желтое с фиолетовыми пятнами брюхо.
Над зарослями
Греби быстрее, пора уже выбираться из этого проклятого болота! – мрачно сказал Краус. – В горах будет безопаснее.
Миновали несколько крутых поворотов, а болото все не кончалось. Казалось, горы непрерывно отступали и освобождали место бескрайним топям. Даже ветер не помогал путникам. Он незаметно изменил направление и теперь резко дул прямо в лицо, засыпая глаза песком с нагорья. Большое желтое солнце зашло, все небо покрыли багровые облака – предвестники непогоды.
Наконец глазам обессиленных беглецов открылось устье котловины. Ее фантастические неровные стены в тусклом багряном освещении произвели на Крауса и Мак-Гарди гнетущее впечатление; им невольно почудилось, что они заплыли в бурное море, которое, повинуясь взмаху волшебной палочки, мгновенно окаменело. В каньоне ветер утих, зато с еще большей силой завывал вверху в расселинах и складках лавовых потоков.
Чем ближе беглецы подплывали к горам, тем более диким становился каньон. То тут, то там свисали широкие каскады застывшей лавы, образуя дугообразные мостики над головой.
Перед одним из таких мостиков лодка остановилась.
Полный штиль, а места хватит и для «Ласточки», – сказал Краус. – Здесь ей не причинит вреда самая сильная буря. На сегодняшнюю ночь переправим ее сюда, а завтра будет видно.
Мак-Гарди молча вытащил из кармана шнур с маленьким свинцовым грузиком, опустил его на дно.
Глубина больше трех метров, этого хватило бы даже для «Луча», – сказал он с облегчением. – Однако, нужно еще измерить глубину болота.
Измерим на обратном пути, когда утихнет ветер.
* * *
Грубер очнулся от резкого удара в стенку ракетоплана.
С минуту он тупо смотрел перед собой. Потом почувствовал жгучую боль в конечностях.
«Уж не переломал ли я руки и ноги?» Грубер попытался подняться и только тогда понял, что связан. Он беспомощно перекатился с боку на бок, испуганно осмотрелся. Кабина ракетоплана тонула в багровых сумерках. В ней никого не было.
Краус!.. Мак-Гарди!.. – отчаянно закричал Грубер. – Мак-Гарди, Краус!
Ни звука. Только внизу под ракетопланом между поплавками плескались волны, да издалека долетал вой ветра.
Связанный бешено рванулся и прижал ухо к стене.
«Идет дождь...» – подумал он смущенно, услышав монотонный шум. Скользнул взглядом по расположенному напротив иллюминатору. На стекле не было ни одной капельки. Только кровавое небо угрожающе заглядывало в кабину.
Краус,
Грубер напряг все свои силы, пытаясь разорвать путы. Но они лишь глубже врезались в тело.
Мерзавцы!.. Негодяи!. – кричал он, катаясь по полу.
Только наткнувшись головой на ножку кресла, Грубер опомнился. Понемногу начал понимать, что ярость сейчас плохой помощник.
Грубер долго лежал неподвижно, набираясь сил. После осторожно ощупал веревки на коленях. Они были затянуты не так туго, как могло показаться, и довольно легко соскользнули вниз. Таким же образом удалось освободить и руки.
Конечности так затекли, что Грубер с трудом дополз до кресла пилота.
И рычаг управления спрятали, чтобы я не мог двинуться с места! – прохрипел он, взглянув на пульт. – Выдам их, выдам! Все о них расскажу, все!
Дрожащей рукой Грубер включил радиостанцию, настроил ее на частоту, которая использовалась для связи между группами. Щелкнул тумблером приемника, чтобы проверить настройку.
...Ваша правда, товарищ Навратил, – послышался знакомый баритон Фратева. – В целом все не так уж и плохо. Трубка, правда, сильно дымит, но опасность нам пока не угрожает. Трудно сказать, угасает вулкан или отдыхает между извержениями. Минуту назад мы благополучно приземлились возле кратера. Раскаленной лавы нет и следа; в расселинах видны только языки пламени и клубы дыма. Почва под ногами спокойна. Извержения пока что бояться нечего.
Попытайтесь установить, сколько времени прошло после последнего взрыва, – попросил Навратил.
Я уже сделал это. Лавовый поток старше, чем долина под сопкой, потому что нависает над впадиной в склоне. То, что извержение вулкана произошло довольно давно, подтверждается также выветриванием застывшей лавы у кратера.
Этим вы меня не очень порадовали. Вспомните Везувий. Его тоже считали потухшим. И чем дольше длится период покоя, тем сильнее бывает потом взрыв.
Ну, что же – будем считать, что нашим соседом является родной брат коварного Везувия. Но даже в таком случае мы пока что можем быть спокойны. Насколько мне известно, Везувий предупреждает о предстоящем извержении землетрясением, а почва под нашими ногами не шелохнется... Не могу поручиться, но думаю, что наша Трубка только-только просыпается ото сна, чтобы немного затянуться и пустить дымок...
Осторожность никогда не помешает, – ответил Нав – ратил. – Вулканы имеют свои причуды, возможно, и Трубка готовит нам сюрприз. Доверять вулкану не стоит... В каком направлении кратер более открыт? Я боюсь грязевых потоков: они текут быстрее и поэтому опаснее лавовых. Не хотелось бы, чтобы наш поселок на Накрытом столе превратился во вторую Помпею.
Минуточку, сейчас посмотрю...
Повисла пауза, – в динамике слышался только гул двигателей вертолета, – но вот снова заговорил Фратев: