Планета X: Мариам. Аннет. Анечка
Шрифт:
– Девочка.
– Что?
– У нас будет девочка. А теперь ты послушай меня. Прежде чем я выполню твое желание, ты должна обещать мне…
– Я согласна, Учитель!
– Не торопись! Ты должна понимать, что ты понесешь ребенка от преступника, и не просто преступника, а еще и идущего против власти. Ты знаешь, как относятся к женщинам, которые без мужа вынашивают ребенка? Знаешь, какими словами их называют? Знаешь, что их гонят отовсюду, забивают камнями, указывают на них пальцами и пристают с непристойными предложениями?
– Да, Учитель!
– Ты знаешь, что моих последователей станут преследовать и притеснять? Отрубать им головы и распинать. Одно упоминание о знакомстве со мной, будет считаться и уже считается преступлением?
– Да, учитель!
– Ты понимаешь, какую ответственность берешь на себя, вынашивая под сердцем Дитя божественное?
– Да, Учитель!
– Тогда обещай мне, что все время до родов ты проведешь возле моей матушки. Она тебе поверит и поможет. После того как родится ребенок, ты выйдешь замуж за человека состоятельного и мудрого. У твоего мужа будут средства и положение, но не будет возможности иметь детей. Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Да, Учитель!
– У него будут средства, и он удочерит ребенка, признав свое отцовство. После этого ты покинешь страну и больше никогда сюда не вернешься.
– Да, Учитель! А как мы ее назовем?
– Мариам, конечно…
Аннет
– Анька, пожалуйста, хорошо запомни, – говорил Анри, называя ее русским именем, когда они были одни, он всегда называл ее так, – если стоять спиной к ратуше, то море будет слева. Запомни, море слева и солнце в него садится. Маяк на высоком берегу тоже слева. Маяки стоят веками. Даже если мы больше не встретимся, отыщи маяк. Ты такая бестолковая, я знаю, просто уверен, что тебе нужны будут деньги. Там в нижнем ярусе, слева, под лестницей – каменная плита, под которой я спрятал твои драгоценности, золотые монеты и свою скрипку. Скрипки, особенно старинные, стоят дорого. Обещаешь запомнить? Все очень легко. Главное найти ратушу. Посмотри на нее хорошенько. Видишь часы? Часы на городских ратушах не меняют. Запомни их. Обещай мне, что все сделаешь, как надо…
Глава 1
Лето. Начало июня. Зеленая лужайка в окрестностях Петербурга, белоснежный одноэтажный загородный особняк, где семья проводит лето, клумбы с цветами, стриженые кусты, ночи светлые, прохладный ночной воздух с ароматом цветущего жасмина и сирени, соловьи… Aim, ей уже шестнадцать… папенька называет ее невестой и присматривает жениха. От них, впрочем, нет отбоя, на хорошенькую наследницу, дочь известного генерала, приезжают смотреть под разными предлогами, гости званные и незванные. Балы, игры, забавы, прогулки верхом…
Утро стояло тихое, солнце торжественно выплывало, освещая невероятно-розовым цветом добрую половину неба. Аня любила прогулки на заре. Ее любимец, конь по кличке Добрый, не спеша шагал по росистой траве, сам выбирая себе дорогу. Они уже успели вдоволь порезвиться, ускакав довольно далеко от дома. Теперь оба отдыхали, наслаждаясь звенящей тишиной, величественным восходом и покоем. Незаметно доехали до усадьбы, прятавшейся в тени запущенного сада, скорее похожего на лес. Аня знала, что усадьба не жилая и позволила коню идти по заросшей травой, широкой дороге. Обогнув ветшающее строение, они вскоре выедут на тракт, по которому вернуться домой. Солнце, поднявшись над горизонтом, светило в глаза, и Аня опустила пониже поля шляпки. Теперь она видела только дорогу и иссиня-черную, блестящую гриву.
Отпустив поводья, закрыла глаза… неизвестно откуда взявшаяся собака, с пронзительным лаем бросилась под ноги коню. Добрый взвился на дыбы, а девушка кубарем скатилась на землю. Раздался хруст, дикая боль пронзила ногу, отозвалась в голове, в глазах потемнело. Откуда-то издалека услышала она мужской голос, бранящий собаку, потом все стихло. Боль локализовалась в области лодыжки, но малейшее движение вызывало новый импульс, от которого темнело в глазах. Лежа неподвижно на мокрой от росы траве, Аня почувствовала полную свою беспомощность, и отчаяние охватило ее. Она часто уезжала из дома поутру, не говоря домочадцам о своих планах, прогулки были длительными, поэтому хватятся ее не скоро, потом пока найдут, пройдет не один час. Кто здесь был? Почему этот человек не оказал ей помощь, почему оставил одну, зная, что по близости нет ни души? Надо встать и попытаться забраться на коня.
Приподнявшись на локтях, посмотрела на больную ногу. В неестественной
Глава 2
Окно в темной раме, старинная кровать, небольшая комната, слабо освещенная заходящим солнцем. «И угораздило же свалиться!» – думала мрачно Аня. Доктор сказал, что нога сломана и категорически настаивал на том, чтобы она осталась здесь хотя бы на три-четыре недели. А это целый месяц! Целый месяц провести в компании с этим мрачным типом! Папенька, конечно, прислал горничную и повара, но они не в счет. Хотя сам хозяин дома очень приятный и внимательный человек, чего нельзя сказать о его помощнике. Не нравится он мне, хоть старается угодить, хоть с виду пригож: высок, строен, волосы темные, волнистые, глаза светлые. Вот только взгляд холодный, надменный. При разговоре все норовит в душу влезть, папенькой интересуется, маменькой, прислугой. Все про жизнь выспрашивает, про Петербург, про то, с кем общаемся. А его хозяин, он совсем другой. С виду неказистым кажется, но это только на первый взгляд. В плечах широк, хоть и росту среднего. Слегка сутулится, из-за этого невысоким кажется. Волосы тоже темные, но не как у помощника, шапкой волнами, а редковатые на темени и кудряшками по шее. Бородка окладистая, тоже кудрявая. Глаза голубые-голубые, с синими и зелеными искорками, большие – утонуть можно. Этот не разговорчив. Заглянет в комнату, спросит, не надо ли чего и уйдет, слова лишнего не скажет. В такой компании за месяц можно от скуки умереть. Но выбора все равно нет. Придется терпеть. Глаша, горничная, женщина добрая, душевная, но месяц в ее компании – опять же, умрешь от скуки! Доктор вставать не велел, да и как тут встанешь, если нога в лубках тяжелая-претяжелая. Придется придумывать себе занятия. Вот если бы была дома, то книги читала, а тут? Есть ли в этом заброшенном, запущенном доме книги? Надо спросить у Глаши, видела ли она здесь библиотеку и, при наличии таковой, выспросить у хозяина разрешения ею пользоваться.
Все сложилось: и библиотека в доме есть, и хозяин позволил, но, вот незадача, книги читать не возможно. Некоторые написаны на незнакомом языке, а те, что по-русски – неинтересные. А за окном – соловьи, воздух, сирень цветет, аромат такой, что голова кружится. Глаша – та с поваром Иванычем общается, хохочет звонко, смех через открытое окно доносится. Забежит на несколько минут, спросит, не надо ли чего барышне, и опять на улицу, а я здесь одна скучаю! И что хозяин такой нелюдимый? Интересно, чем он здесь, в такой глуши, занимается? Имение ему от родителей по наследству перешло. Земля, деревенька какая-никакая. Сам барин за границей жил, рассказала ей Глаша, теперь вот приехал, а хозяйством не занимается. Почти все время в отъезде, дома только Валерий Семенович или Валери, так зовет его барин, помощник его и душеприказчик. Заходил вчера вечером, свечу принес, на стул без приглашения сел, разговор затеял. Аня пробовала у него про хозяина выспросить, да куда там. Все шутки, да прибаутки, а сам ничего толком не сказал. Посмеивается, да отшучивается: «Что это барышня, моим хозяином интересуется? Никак понравился? Только все напрасно это. Он к женщинам равнодушен, а с барышнями, так и вообще не общается. Не интересно мне, говорит, с ними. А мне интересно. Такая барышня красавица да умница, сходу бы женился, да, чай, батюшка осерчает. Куда мне до Вас, без роду, без племени. Спасибо хозяину, приютил сироту, уму-разуму учит. А скажи, барышня, пошла бы за меня замуж, коли бы, я знатен был, да богат?» Аня тоже решила тогда над ним пошутить, сказала: «Ну, коли знатен да богат, пошла бы, чего ж не пойти. Парень видный, статный, и умом Бог не обидел», – знала бы она тогда, чем ее шутка обернется!
Неделя прошла, дни тянутся и тянутся. Доктор приезжал, ногу смотрел, с хозяином имения разговаривал, говорил, что перелом сложный, возможно нога станет короче здоровой, и Аня хромать будет. Услышав такое, она расплакалась. После того, как доктор уехал, тот зашел к ней, на край кровати сел и сказал, что за границей он обучался профессиям разным, в том числе и врачеванию. Свою помощь предложил. Мастерство его денег стоит, сказал, но об оплате он с батюшкой договорится. Аниного согласия спрашивал. Согласна ли она? Конечно, согласна. Да и выбора у нее нет. Доктор, вон, лубки наложил и все. Кому хочется хромоножкой стать в шестнадцать лет? Потом он простыню с ноги откинул, сказал, что ногу осмотреть надо.