Планета X: Мариам. Аннет. Анечка

Петрунина Валентина

– Ну, вот! Я и не думал шутить и никогда не шутил! А что это за жених? – в голос Анри стал глуше. – Почему Анна ему про свои планы о замужестве только сейчас говорит?

– Нет у меня никаких планов. Вот, если только за Вас, – кокетливо улыбнулась Аня и… покраснела. Анри посмотрел долгим внимательным взглядом на засмущавшуюся девушку, помолчал, потом слегка поклонился и сдержано произнес:

– Прошу прощения, барышня, и разрешения ненадолго покинуть Вас, – и, не дождавшись ответа, ушел.

Предательские слезы так и норовили брызнуть из глаз! Едва сдерживая рыдания, Аня выскользнула в сад. Забившись в тенистый укромный уголок, где стояла

скамейка с амурчиками на ажурных подлокотниках, позволила себе расплакаться. Как она могла надеяться на то, что Анри ее любит?! Как он мог со мной так поступить?! Уйти, не сказав не слова. Лучше бы он сказал «нет», чем молча ушел! Ведь он все понял. Понял, что Аня его любит, понял, что она ему об этом сказала, понял и молча ушел! Слезы катились по щекам, капали на новенький мундир гусара, оставляя мокрые пятна. Что делать? Как теперь себя с ним вести? Воспитанной девушке неприлично разговаривать с мужчиной, который ее оскорбляет невниманием. Подумала это и ужаснулась. Как не разговаривать! Как же теперь жить? Она не могла представить себе того, что в ее жизни больше не будет прогулок с Анри, не будет его бархатистого смеха, голубовато-зеленых искорок в ласковом взгляде. Нет, это не возможно! Здесь что-то не так! Я что-то напутала или поняла неправильно. Анри – он не мог поступить не благородно. Надо пойти и все выяснить.

Аня решительно встала, смахнула остатки влаги со щек и направилась к дому. Августовские вечера темные, но вот радость, Аня узнала в идущем навстречу мужчине Анри! Только надо не подавать вида, что плакала. Мужчине вовсе не обязательно знать, что девушка из-за него плачет. Хорошо, что аллея чуть освещена только светом, падающим из зашторенных окон, и он вряд ли заметит покрасневшие глаза и распухший нос. А что он здесь делает? Вряд ли он видел, что Аня пряталась в саду.

– Вы кого-то ищете? – спросила Аня.

– Вас, барышня. Извольте отвечать, что Вы здесь делаете одна на едва освещенной аллее? – голос Анри был глуховат и, казалось, безразличен. Вопрос застал Аню врасплох.

– Гуляю, – ответила девушка первое, что пришло в голову. Но Анри, казалось, не слышал ответа. Помолчав, он взял Аню за руку. Аня замерла от неожиданности. Как это понимать и что теперь делать? Выдернуть руку и убежать или остаться?

– Я сейчас разговаривал с твоим отцом, – Анри перешел на привычное «ты», и у Ани отлегло от сердца. Как она могла плохо подумать о нем?! Конечно же, ему необходимо было поговорить с отцом, вот и торопился. Вот глупая! А Анри, тем временем, продолжал: – Я просил твоей руки.

У Ани захватило дух от сказанного. Она могла предположить все что угодно, но только не это. Анри просил ее руки! А почему он говорит об этом таким грустным голосом, почему не обнимает и не целует? Аня прочла немало романов и хорошо усвоила, что жених должен поцеловать невесту после того, как попросит ее руки. Что-то здесь не так? Ах да! Я же не дала свое согласие!

– И что, папенька ждет меня? Пойдем-те же, я скажу ему, что согласна.

– Отец не дал согласия на брак, – голос Анри был по-прежнему бесстрастен и звучал глуховато.

– Почему? – только и смогла вымолвить Aim.

– Это уже не имеет значения.

– Как это – не имеет?!

– Это ровным счетом ничего не меняет, если мы любим друг друга. Отвечайте, барышня, Вы меня любите?

– Люблю, – едва слышно сказала Аня. Она совсем растерялась и не могла сообразить, радоваться ей или огорчаться такому повороту событий. Она, конечно,

очень хотела услышать от Анри слова признания, но вместо этого сама говорит ему о любви и ничего с этим поделать не может.

– Послушай меня, девочка, – сказал Анри, – я вынужден ехать в Москву. Это очень важная поездка, и только по этой причине я сейчас в России. В Константинополе я познакомился с российским послом Булгаковым. Мы подружились, и однажды он рассказал мне об одном человеке, жившим в Москве. Это Яков Брюс, шотландский граф. Он пользовался исключительным доверием царя Петра I. Умер граф в 1735 году в имении Глинки, под Москвой. Ходят слухи, что Яков Брюс знался с нечистой силой, что в имении прислуживала ему механическая женщина, что он сделал себе крылья и летал по ночам вокруг Сухаревской башни, где работал, когда был в Москве. Но самое замечательное то, что после Якова остались тетради, в которых он делал записи. Эти тетради для обыкновенного человека не представляют интереса, а вот для нас с тобой они имеют очень важное значение. После его смерти часть рукописей попала в Санкт-Петербург, часть оказалась в библиотеке князя Щербатова, еще несколько рукописей попали к тайному советнику Воронцову. Все эти рукописи я собрал, но самая главная тетрадь, в которой записаны пояснения, как пользоваться его трудами, пока не найдена. Говорят разное, но в основном все слухи сходятся в том, что тетрадь та в Сухоревской башне. Взять ее оттуда нельзя, потому как граф заколдовал помещение, и всякий, кто пытался ту тетрадь получить, сходил с ума. После нескольких таких случаев к башне приставили охрану, которая внутрь никого не пускает. Поэтому у меня есть надежда, что рукопись та цела, и я ее смогу получить.

– А Вы не сойдете с ума? – Аня вздрогнула от такого предположения.

– Не уверен, но попробовать стоит.

– Ну и шуточки у Вас, – надула губки девушка.

– Да нет, это не шуточки. Но я не об этом хотел тебе сказать. Поездка займет несколько недель. Постарайся оставаться на даче как можно дольше. Ты хочешь поехать со мной во Францию?

– Конечно, хочу! – поспешно сказала Аня, – только же там, рассказывают, неспокойно.

– Все правильно рассказывают, именно по этой причине папенька и отказал мне. Придется тебя украсть. Согласна?

– Согласна, а как же папенька? Он же нас догонит, и тогда Вам не сносить головы.

– Не догонит, голова мне самому нужна, – пошутил Анри. – Никому не говори ни слова, даже Глаше. В дорогу собери только самое необходимое, те вещи, без которых не сможешь обойтись в течении двух суток. Ничего лишнего, все, что потребуется, купим. Ты меня поняла?

– Поняла.

– Повтори, что ты поняла.

– Поняла, что мне надо жить на даче, ждать и в дорогу приготовить самое необходимое.

– Все правильно. Но самое главное – никому ни слова о наших планах. Тогда мне уж точно не сносить головы. Пожелай мне удачи!

– Удачи!

– Так кто же так желает?

– А как?

– Как? Она еще спрашивает? А прощальный поцелуй где? Где обещания в верности? Где: «Дорогой, я тебя буду ждать и надеяться, что все у тебя получиться»?

Аня почти не слышала, что говорил Анри. Только сейчас она поняла, что предстоит разлука с любимым и нет никакой гарантии, что эта разлука закончится встречей. Слезы потекли по щекам, и девушка, едва сдерживая рыдания, дотронулась губами до щеки Анри.

– Пожалуйста, обещайте, что будете осторожны, мне Ваша голова тоже нужна, – попробовала пошутить она.