Планета Йоргов
Шрифт:
— Это может быть для тебя небезопасным, — предупредил Конбр.
— Теперь уже всё будет небезопасным: война началась.
— Но не один, слышишь? Я с тобой.
— Нет, подружка: ты будешь заниматься ребенком. Это ведь женское дело.
— Тогда я, — предложил Марк. — Я ведь физически сильнее и тебя.
— И ты со мной не полетишь: твоя физическая сила нам ни к чему. Ты у нас единственный землянин: твоё дело рассказывать всем о Земле — чтобы у них было с чем сравнивать. С кем лететь есть и без вас обоих: наберу команду.
— Возьмешь с собой аппарат,
Горгл ошибался: убийство Лима и Цангл еще не было объявлением войны. Всего лишь рутинная операция по ликвидации ребенка, рожденного без правильного генетического подбора. Это обнаружилось, когда попытались вызвать по связи аэрокар: не хотели бросать тела убитых. Аэрокар появился: связь заблокирована не была.
А вскоре грузовой вертолет доставил и прозрачный ящик, заказанный Конбром. В него бережно уложили оба тела; закрыв, заполнили гелием и погрузили в аэрокар.
Пока летели, Конбр подробно объяснил Горглу, как пользоваться защитным аппаратом. Предупредил под конец:
— Учти только: он ни в коем случае не должен попасть в их руки. В самом, самом крайнем случае сможешь взорвать его. Но: вместе с собой — понимаешь?
Сиглл при этих словах насторожилась.
В пещерном убежище желающих лететь с Горглом, действительно, оказалось немало: и универсантов, и даже студентов. Но Горгл предпочел двоих универсантов, учившихся вместе с ним и Сиглл: они знали язык связи с помощью фонариков и зеркалец — радиосвязью пользоваться будет невозможно.
Снова Конбр предупредил, показывая на защитный аппарат:
— Он ни в коем случае не должен попасть в их руки. — И Сиглл бросилась к направившемуся к выходу Горглу:
— Вернись живой, слышишь? Прошу тебя: вернись живой!
— Ты что, Сигллёнок? Да вернусь же: не бойся!
— Смотри: ты обещал! Я буду ждать.
«Что это с ней? Непонятное что-то совсем», подумал он, захлопывая дверь аэрокара.
Успели до прилета в ясельную зону разрешить сомнение, не создаст ли исчезновение кормилицы проблему: останется не кормленным младенец, которому она уже не даст грудь. Посовещавшись и поспорив, решили, что нет: младенец безусловно поднимет громкий рёв, и его покормит другая кормилица. Наверняка имеются резервные: мало ли что может вдруг произойти — заболеть внезапно, например.
Аэрокар беспрепятственно посадили на аэродроме. Одного из юношей Горгл оставил в нем: ожидать наготове. Сам с другим на пристяжных вертолетах полетели к корпусам, видневшимся вдали — запасной вертолет летел следом.
Корпус для грудных младенцев удалось найти не сразу, но на одной из веранд наткнулись на то, что как раз было надо: сидела кормилица, одна — никого больше. Обрабатывала грудь, готовясь кормить лежащего в робот-коляске рядом младенца, уже подававшего голос.
Горгл позвал её:
— Иди сюда!
Она не удивилась почему-то: молча встала и подошла к ограждению веранды.
— Пошли, — сказал он. —
Она, снова молча, чуть шлепнула младенца: он заорал громче. Потом спустилась по ступенькам и быстро, не задавая никаких вопросов, пошла за ним. Удивилась только, когда они вдвоем усадили её в седло пристяжного вертолета, застегнули на ней ремни, и они взлетели.
Вот тогда-то внезапно возникла опасная ситуация. Неожиданно взлетели вскоре пять или шесть роботов, направившихся с нескольких сторон к ним, чтобы окружить. Было непонятно, каким образом обнаружили их, пока не услышал:
— Валж, почему покинула кормленца?
— Доктор забрал, — ответила она.
— Какой доктор?
— Я не знаю. Доктор. И еще доктор. Я не знаю.
Только когда Горгл обнаружил, откуда шел звук, он поднял широкий рукав на левой её руке и снял с неё радиобраслет, совсем не похожий на обычный. Бросил его вниз, надеясь, что роботы теперь потеряют их. Но они не отставали: видимо, потому, что засекли их уже визуально.
Спасительным аппаратом Конбра пришлось, всё-таки, воспользоваться. После ударов излучения лопасти их несущих винтов быстро перестали вращаться, и роботы опустились на парашютах. Дорога на аэродром была свободна.
Сиглл, держа ребенка на руках, ждала у самого входа — бросилась навстречу:
— Наконец-то!
И тут же кормилица сказала ей:
— Не так держишь: дай! — забрала ребенка у неё. Распахнула накидку, чтобы дать грудь, но посмотрев на неё, сказала:
— Протереть надо.
Хорошо, Сиглл достаточно общалась и с Лейрлинд, и с Цангл: запомнила, что это делается раствором борной кислоты. И кормилица тщательно протерла свою грудь: приложила девочку к ней.
— Она не плакала голодная? — спросил Горгл. — Так спешили из-за этого.
— Нет: мы поили её сладкой водичкой. Маркд подсказал: хорошо, что он не улетел с тобой.
— Моего братишку, Эрика — мама говорила — так же поили первый день. У его мамы молоко не сразу пошло.
… Покормив ребенка, кормилица, посмотрела на дальнейшие действия Сиглл и решительно стала делать всё сама, заметив:
— Неправильно делаешь, — она-то уж знала, как надо: и рожала, и кормила, и ухаживала.
28
Такой Сиглл он еще не видел. Явно нетерпеливо дождавшись, когда оба очутились в их комнате, она вдруг обняла его за шею и крепко прижалась: такое не делала, конечно, никогда. Еще более неожиданным было сдавленное рыдание, сопровождавшее это.
— Сиглленок, да ты чего это? А?
— Ты… Ты… Живой… Я ж так боялась, так боялась.
— Боялась? Почему?
— А если бы тебя убили? Я ж видела, как убивают: сегодня. И чтобы я тогда делала: одна — без тебя. Зачем мне тогда жить тоже? Зачем?!
— Дурочка, но ничего ведь со мной не случилось.
— А роботы, которые стали преследовать вас? Разве их не было? Ты же рассказывал командиру.
— Да-а: справился с ними запросто. Аппарат, знаешь, какой мощный?
— Но ведь были…