Планета
Шрифт:
– А у тебя с Евсиковым, что, проблемы?
– Агхи-пгоблемы, даю слово джедая, - ответствовал нам войсковой старшина. 'Ого!' Я и машину медленнее повёл.
– Ну, ты выдал, мля!
– оторопел Борисов.
– У вас толковали: "Нет человека, и нет проблемы?" - от нас кивание.
– Золотые слова. Кто это сказал? Питерские?
– Никак нет, один усатый кавказский дядька.
– А, знаю. Сталин, генсек ВКП (б). Ох. Ну и выверты у местной инфосферы!
– Мы ахнули.
– Это, что я отчубучил?
– Ты, дядя Пушкин, - 'почти литературно'
От атамана - много американских слов. "Фа-фа-фа", в переводе. Поглядывая на вопящего атамана, мараковал, что слушаю выпускника средней школы, успешно списавшего на ЕГЭ по английскому (?!) языку. Ученика начала 21 века. Мысль здравая, одинокая, и благополучно мною забытая.
– Атаман, ну ты выдал, мля! Борн, паркуйся ...у поребрика!
У РДК уже собралась большая толпа, в которой успешно растворились офицеры Ястребова. Жители станицы, человек триста, в праздничной, яркой у женщин, одеждах, разбившись по кучкам, оживлённо делились впечатлениями.
– Это, что я последний об отряде узнал? Ну, кумушки!
– пыхнул атаман и вылез из машины...
– Господа офицеры, становись в две шеренги!..
Офицеры построились. Станичники жадно стали ждать представление. Их взгляды и офицеров, и машину обжигали.
Шатров толкнул приветственную речь, потом местный батюшка, следом воинский начальник Евсиков. Офицеры были всем этим прилично ошарашены, а мы мирно сидели в "Ниссане", дожидаясь конца длинного "партсобрания", как выразился Борисов.
– Смотри, Борн, а в РДК кто-то есть! Вон личико видишь?
– воскликнул Николаич. И, правда, на втором этаже, там, где находился танцзал, виднелось женское лицо.
– Это что ещё одна проблема?
– только и успел сказать.
Меня вытащили на всеобщее обозрение, атаман решил сразу поставить все точки над "и" в споре с Ястребовым. Есаул, похожий на актёра Сергея Стрельникова (Чапай), спор сразу проиграл; офицеры, покинув строй, взяли нас в плотное кольцо. Посыпалось столько вопросов, что не успевал отвечать. Меня вертели, щупали материал БЖ и униформы, смотрели "Узи", пистолет, джип. Вели себя совсем как дети.
'Хороши детки, Первая Мировая, потом Гражданская война, наверное, воюют это самое... И глаза. Какие они жёсткие'. Шатров, снисходительно улыбаясь, стоял на порожках РДК. К нему протиснулся конный гонец и, свесившись с седла, что-то прошептал на ухо. Снисходительность у атамана сразу испарилась, лицо пошло пятнами, стало удивлённо-озадаченное. Офицеры сразу сообразили, что ещё что-то случилось. И меня турзучить перестали. Атаман, надолго задумался, смешно жуя нижнюю губу, потом, спешил нарочного, с седла выдал свежую новость дня:
– Господа-станичники, - голос у атамана набрался силы, - прошу тишины!
– Тишина наступила мгновенно. 'Да Шатров - оратор!'
– Господа, как только что мне сообщили, на станцию Каменская, прибыл поезд с Его Императорским Величеством Николаем II. 'С семьёй, Свитой и кордебалетом Мариинского театра', - произнёс с патетикой в голосе.
Что тут началось! В воздух полетели фуражки. Офицеры -
Потом станичное начальство повело обустраивать воинство есаула в казарму, стоящую напротив ДК. А мы, самостоятельно, пошли решать проблему с новым персонажем, увиденным в окне танцзала. Ага, сами, Шатров возник сразу, как только нам открыли дверь.
Встречала нас Аэлита Панкова, двадцатитрехлетняя руководительница кружка аэробики, которая из 2 декабря 2015 года попала на ...
– ... карнавал, правда, мальчики?
– Ага, самбо белого мотылька! Плюс Николай II с семейкой, а, тебе, Аэлита, в кордебалет надо...
Панкова довольно спокойно восприняла весть о том, что её занесло в 1912 год. По складу характера рисковая фифа, плюс перенос с сюрпризом. Фигурка, конечно, точёная, темно-синие топик и шорты сидят идеально. И карие глазки блестят так липуче, что так и хочется посоветовать: Аэлита, не приставай! Вечером разберёмся.
Сочная сексуальность Аэлиты так взбудоражила Шатрова, что он забыл осмотреть ДК, и передал ей домик с сайдингом. Пришлось её везти к этому дому, три минуты пешком, она даже не переоделась. Домик Аэлите понравился, и она его обошла, таская нас за собой, паровозиком. Взгляды Борисова и Шатрова, так и прилипли к шортикам Аэлиты с надписью "Touch me", я их еле оторвал от этого дела.
Атаман успокоился лишь тогда, когда у Аэлиты был недельный запас продуктов от соседей. Оплатил атаман.
– А теперь, э, Аэлита, прошу извинить, э, служба-с, - расшаркивался минут пять атаман. Смотреть на это было презанятно. Аэлита-то глазки всем нам строила.
Поехали в правление округа. Там атаман, целый час, рулил округом. А мы с Борисовым бродили по 'посольскому кварталу'. Почему так? Просто кому-то из старого начальства пришла в голову здравая мысль поселить всех чиновников Сальского округа, в том числе и семейных, в дома, похожие на ДОСы Советской Армии. Получился целый квартал городских двухэтажных домов, с огородами и палисадниками. Был даже небольшой базарчик. Поблизости был и большой лабаз купца Парамонова. Когда вернулись с экскурсии, Шатров принимал в своём кабинете двух курьеров с известиями об утренней находке людей и техники.
– Господин атаман, какие-то азиатские купцы с верблюд'aми и поклажей!
– от первого, а второму, казаку Тихону Молчунову, атаман приказал подождать.
– Обождёт, - не любил атаман засиживаться по кабинетам.
– И тихоня, и молчун. Будет жеж, больше знаками изъяснятся, чем словами. Пытка его расспрашивать, господа!
– рассуждал, когда ехали к купцам, Шатров.
Приехали и увидали около ж/д переезда двадцать верблюдов, купца, его охрану и погонщиков в окружении пяти вооружённых казаков. Купец, открыв рот, боязливо смотрел на джип, охрана вообще собиралась бежать, куда глаза глядят. Атаман, напыжившись, вылез из машины и быстро расспросил кашкайского купца и вернулся к джипу.