Планетаторша Марса
Шрифт:
– Уже нет… Марс – независимая планета. И я его первый независимый избранный планетатор.
– Планетаторша Марса!
– Хм… (улыбается)… Да. Можно и так сказать.
– На Марсе ты стала популярнее Меркури. Как тебе удается при этом не зазвездиться?
– Я не держусь за место. Как и прежде настроена на поддержку и помощь доверяющим мне жителям Марса. Люди это чувствуют.
– А как же недоброжелатели?
– Есть немного. Но я считаю, что смогу найти выход и договориться. Мне кажется, Би-Проксима только выиграет, если успокоится и начнет воспринимать нас не как сепаратистов, а как равноправных экономических партнеров. А Ганимед? Им пора повзрослеть и принять честную конкуренцию между нами.
(Из интервью с Тиной би-Нова.
Хронограф Айзек Пери.
Марс. 2528`)
Раскопки
Свет фонаря выхватил открытое пространство, которое, определенно, раньше было удобно организованным, продуманным и обжитым. Яркий луч пробудил нечто в темном царстве нетронутого столетиями мрака. Пыль взволновалась и наполнила собой воздух и все окружающее пространство. Из осыпающегося камнями и грунтом потолочного свода показалась каплевидная фигурка левитирующего тул-дрона. Его сопла выплевывали плазму короткими импульсами, чтобы удерживать полимерное тело в равновесии. Дрон обернулся вокруг и, притушив фонарь, произвел первичное сканирование среды и воздуха. Закончив с этим он поднялся вверх и исчез в той же потолочной дыре, которую совсем недавно расширил при помощи плазмо-сварки и магнитных расширителей.
Спустя пару минут сверху послышались человеческие голоса. Из-за их защитных шлемов звуки походили на едва слышные бубнения мужского и женского оттенков. Динамики в пассивном режиме выбрасывали обрывки фраз, все более и более детализируя с каждым новым метром погружения их в открытое пространство:
– … Но в итоге ты, все же, согласилась. Что-то повлияло, так? – донесся обрывок, выданный мужским голосом.
– Да. Повлияло. Когда узнала, что и ее он тоже бросил, сразу полегчало… Только эта мелкая сучка оказалась хитрее, вон что натворила – ответил на это некто женским голосом.
– Я б на твоем месте, Тома, не завидовал. Би-Проксима никогда не пойдет на это. Все вернется на круги своя. Вот увидишь.
– Ну, уже 5-ый годичный пошел, а воз и ныне там.
– Да, и что это за жизнь такая! Эти марсиане, как изгои. Автэнтикаты их никто не признает.
– Так уж и никто! … ГЛТК ж и Патруль признают. Независимые планеты… Преторианский Альянс туда же.
– Преторианцы еще пожалеют, что вмешались. Не ровен час, и у них самих планеты оттяпают… Экономическая и политическая блокада – штука неприятная.
– Я бы так не сказала. Разгонный трамплин у них свой, и уже 2-ой годичный цикл исправно функционирует. И торговля в обход Федерации отлично налажена… Вот,
– Хм… Цыплят по осени считают, Тома. Не забывай, зачем мы тут.
– Да знаю я. Сама же подписалась… Только я думаю, что пока Конвент не примет окончательное решение по марсианскому вопросу, ничего не будет. Флот Федерации сюда не сунется.
– Зря ты так. Я хорошо знаком с главкомом. И Грег тоже внушает оптимизм.
– Грегори би-Нова? Да… Соглашусь. Жаль, что у такого хорошего отца, такой сын-подонок.
– Кстати, ты ж слышала, что твой Мерки сейчас на Везене?
– Никакой он не мой! … Нет. Не слышала. Что он там забыл? … Там же не проводят Стар-Дартс. Или уже проводят?
– Нет, Тома, не проводят… Он вступил в космо-флот. Я думаю – это наша козырная карта. Его на Марсе до сих пор помнят. Рейтинг на высоте. Представляешь, эта его бывшая чтит репутацию Меркури, словно он и не бросал ее!
– Вообще-то, по закону Федерации он все еще полноправный планетатор.
– Именно! Так что все рано или поздно закончится и вернется на круги своя. А вот этой Тине я бы не позавидовал. Ее свои же и предадут.
– Ну, у тебя, Денни, опыта побольше, тебе виднее… Давай лучше о тебе поговорим. Расскажи подробнее о «Трояне».
– Хм… Да там пока нечего рассказывать. Очередной амбициозный проект на базе моей кафедры Физики Аномальных Явлений… Хотя, Звездный Патруль заинтересовался.
– Ага, вот видишь! А говоришь, нечего рассказывать!
– Там пока действительно нечего, Тома. Идея мне пришла после завершения работ по «Мульти-актору». Мы не в состоянии сами изучить физические аномалии во вселенной, коих с каждым циклом число лишь множиться. Какие-то из них более-менее изучены и даже эксплуатируются, а физика взаимодействия так до конца и не ясна.
– Это как вечно умирающая Гимерра на орбите черной дыры, да?
– Ну, да. Можно и так сказать. Хотя с Гимеррой-то все более менее ясно… А, вот, ты слышала про «Санадокей»?
– «Санадокей»? Нет. Не припомню такого названия.
– Это автоматическая зарядная станция, которой нету на общих звездных картах ни у ГЛТК, ни у Патруля… Где-то в 666-и световых от Гимерры, кстати.
– И что с ней не так?
– С ней все не так. Неизвестно даже, кто ее построил. Но самое главное – она уже который годичный цикл успешно эксплуатирует весьма необычную и очень мощную магнитную аномалию в дали от основных транспортных межзвездных маршрутов.
– Так а в чем проблема, Денни? С твоим-то влиянием на научное сообщество Би-Проксимы собрать экспедицию, раз плюнуть.
– Хе-х… Ты ж слыхала, что мы снова с Патрулем сотрудничаем?
– Что-то слыхала.
– Меня переводят на «Мурену» … Только не спрашивай, что это. Топ-секрет. Большего сказать не могу… Так что даже с «Трояном» у меня туманные перспективы, а ты говоришь аномалии.
Две фигуры в защитных комбинезонах, не прекращая разговаривать мысленно и вслух, на тросах неспешно, освещая пространство вокруг, спустились вниз. Чуть более мелкая и весьма стройная женская фигурка коснулась грунта первой. Следом за ней был мужчина повыше и покрупнее. Та, которую звали Тамара, в полном облачении, в защитном костюме, в шлеме с маской встала, выпрямилась и осмотрелась. Следовавший за ней человек покрупнее, коснувшись заваленного мусором металлизированного пола, так же покрутил головой по сторонам.