Плата за любовь

Беллас Светлана Владимировна

Перед ней прошли десятки судеб, сыгранных на сцене, она их пережила и прожила, поэтому не вмешивалась в его жизнь, в глубине души храня к нему прежнюю любовь и веру, что и ее он не бросит. Так мы, довольствовались, лишь ее заработком.

Поступление в Худ. училище стало для меня поистине испытанием. В ночи перед экзаменами я, засыпая, как установку, твердила, — Ты сможешь!

В день экзамена, перед дверью экзаменационного кабинета собравшись в кулак, смело без страха шла сдавать предмет. Помнится, со стороны на меня смотрели, как на странную девушку. Я и вправду была замкнута, как никогда сосредоточена

на своей цели — добиться в жизни, как можно большего. Члены комиссии не понимали, откуда во мне такая тяга — стать в этой жизнь, состоявшимся, успешным человеком, я замахивалась не меньше, как на Пикассо.

Так поступив в Худ. училище, познакомилась со сверстниками, появились первые подруги, Арина и Ольга. Арина была местная, москвичка, росла в обеспеченной семье, была явно всем избалована. Ольга деревенская девушка, старающаяся зацепиться за городскую жизнь. Я безотказно им помогала в учебе, своим упорством доказывая, что в жизни не стоит, просто жить, надо стремиться к раскрытию себя, доказывая им, что и в них, тоже есть дар, только, пока, ещё не хотят видеть.

Вселяя веру в них, была в их глазах лидером, те считали меня «Буравчиком», сетуя, что им не дано, так убеждать, и тем более творить, в шутку мне говорили, что, точно стану знаменитой и выйду замуж за мецената — миллионера. На что, я им, отшучиваясь, говорила, что сама добьюсь всего в жизни и буду зарабатывать из всего — легко и сколько захочу. Валюта — мой штрих — код на полотне!

Со стороны это вызывало смех, одна из подруг, Арина, стала отчуждаться, считая меня, заносчивой гордячкой, к тому, же никогда не жившей в благополучных условиях. Не шиковала, не «жировала», а все туда, же, в «ДАМКИ!».

Она периодически настраивала Ольгу против меня, оговаривая за глазами. Та металась от одной подруги до другой.

Я в то время, познакомилась на дискотеке с Пашкой, красавчиком, студентом из Плехановки, от него девчонки, просто тащились, каждая желала бы провести с ним вечер и не один.

По наивности поделилась с Ольгой, та передала Арине, в свою очередь те хором перемыли мне косточки, оговаривая с ног до головы, говоря, что я карьеристка, максималистка, что ради будущих выставок, готова, чуть, ли не идти «по трупам», нашептывали об этом и Пашке.

Таким образом, через некоторое время мы с ним расстались, вернее, парень выбрал меньшее зло и бросил меня.

Он приехал из глубинки, прямиком из детского дома и не хотел связываться с амбициозной девушкой, как я, что к тому, же в принципе — «никто и звать ее никто», единственный плюс, что идет по жизни со своей идеей — фикс, напролом, как танк. И он только проиграл бы, будь рядом со мной, оставаясь тенью.

Вскоре он женился на Арине. Признаться, переживала, даже ревела по ночам, не понимая, что я не так делаю в жизни, что если такие, как Пашка предают, ставя красивые «генеральские хоромы отца жены», выше любви, ведь чувствовала и точно знала, что он в глубине души, тогда, любил меня.

Так, одним утром требуя от себя выдержки, встала с постели, повторяя себе под нос, — ТЫ СМОЖЕШЬ! Перечеркнув прошлое навсегда.

Ольга став приближенной Арины, наблюдая за ее семейной жизнью, не выдержав, однажды высказала, что та испортила жизнь, троим — себе, Пашке и мне. Отмечая, что он, Пашка, вообще, той не нужен,

что он игрушка в ее руках. И, кажется, эта первая ссора была последней в их отношениях. Арине, действительно, было с ним дискомфортно, так, как он из детдома, не привык к роскоши и не умел ею пользоваться.

Та тайно ему изменяла с водителем отца — генерала.

Пашка был просто «тряпка», делал вид, что всего этого не видит. Ему не хотелось уходить из богатой семьи. На носу был конец учебы.

Я в это время грызла гранит наук, заканчивала Худ. училище с красным дипломом. Мать мною явно гордилась. И у нее появились первые роли в кино. Отец тоже гордился, хотя, он по-прежнему жил в тяготах, в поиске денег на новые постановки и просто заработков.

Мне приходилось смотреть на жизнь родителей с ужасом, ведь это был — необратимый процесс, происходящий в замкнутом круге.

Ночами, я видела себя — успешным художником, отчего утром не спешила просыпаться, видя сквозь сон свою мечту.

Хотя просыпаясь, становилось страшно, в голове роился один и тот, же вопрос — ЧТО ДЕЛАТЬ, КАК ЖИТЬ ДАЛЬШЕ?! Столько художников на улицах, ищущих свое признание толпы…Страшно!

Но взяв себя в руки, вслух самой себе, говоря, — Ты сможешь! Твердо решила ехать к отцу в Питер.

2000 г. Наконец-то, я выехала из своего города, чтобы начать новую жизнь. На тот период, я отчетливо видела себя в будущем, в нем — достигала успеха и помогала тем, кто в поиске себя. Это пророчество меня вело по творческому пути.

Для начала, работа в театре отца художником — декоратором и проба показывать свои работы, пусть на улицах Питера. Огромное желание было выставляться в галерее (N — Проспект) на Невском, рядом с другими современными художниками.

За это не жалко заплатить свою «цену», пусть, эта большая часть жизни — работа, работа и строгий подход, прежде — всего к себе.

Зам. Директор Театра, Владимир Лебедев, видя в наших отношениях с отцом семейственность, поблажки со стороны Петра Кремса, поспешил выжить меня из театра. Отец принял его сторону, отчуждаясь от меня.

Я была абсолютно выбита из колеи, мне трудно давались дни одиночества. В слезах, ночами, выстраивала свой путь к успеху, сосредотачиваясь на ЗА и ПРОТИВ, плюсах и минусах. Вновь, говорила себе, — ТЫ СМОЖЕШЬ! Стала писать картины. Странная реакция матери, меня ободрила, та приехала, чтобы поддержать во всех моих начинаниях, правда, это скорее женская месть отцу, тот по-прежнему жил на две семьи.

…Как мимолетно всё в нашей жизни, стоя у окна, наблюдая за тем, как за окном перестал лить дождь, тяжело вздохнув, впивалась в тень прошлого, вспоминая первые трагедии.

Тень Николая Фадеева, известного, закоренелого Питерского мецената, попечителя галереи (N — Проспект), меня до сих пор гнетет, чувствую вину на себе, ведь именно из-за него, Фадеева, я, юная максималистка само утверждалась, как личность, любимая женщина в обществе взрослого творчества, ставя во главу всего: его превосходство над другими.

…Оглядываясь назад, с быстротой открываю страницы прошлого. Перед глазами пролетают первые дни знакомства: счастье, радость, боль…