Плата за молчание
Шрифт:
Это признание генеральным прокурором своей ответственности снова успокоило людей. Однако все обещания найти и обезвредить наконец бесчеловечного убийцу увенчались единственным успехом: убийство Мэри Сюлливан было последним в этой серии преступлений. Новая специальная комиссия в составе 40 человек, возглавленная бывшим сотрудником ФБР Эндрю Туни, могла спокойно заняться обработкой и анализом материалов, относящихся к прежде совершенным убийствам, так как серия чудовищных преступлений окончилась так же внезапно, как и началась. Уже за одно это жители Бостона были благодарны членам комиссии и генеральному прокурору Брокку, не замечая, что действия новой комиссии столь же безрезультатны, как и мероприятия местной полиции. Спустя шесть месяцев специальная комиссия тихо, без шума была распущена под злобные
Дело о «бостонском душегубе» было сдано в архив, и люди старались не вспоминать о нем, как стараются не вспоминать о кошмарном сне. Газеты ограничились несколькими заметками, в которых высказывали догадки по поводу внезапного прекращения убийств. Говорилось, например, такое: «Его мания убийства, достигнув высшей точки, перешла в конце концов в стремление к самоуничтожению. Поэтому после вызвавшего наибольший взрыв возмущения убийства Мэри Сюлливан он покончил с собой». Или: «Преступления совершал психопат с эдиповым комплексом 1 [1 Эдип - легендарный царь Фив, по преданию брошенный своими родителями и впоследствии женившийся на собственной матери. Фрейд и другие психоаналитики подразумевают под «эдиповым комплексом» подсознательное сексуальное влечение к матери. (Примеч. перев.)], и эти убийства его излечили. Теперь он снова вернулся к нормальному образу жизни». Газеты правительственного направления давали иное объяснение. «Он понял, что вмешательство высших правовых органов рано или поздно окажется для него роковым. И из страха перед этим прекратил свои преступления». Но ни сторонники «научно-психиатрического» объяснения, ни преследующие определенные политические цели прагматики не хотели отказаться от имевшей у публики успех легенды о «бостонском душегубе». А между тем даже для неспециалиста должно было быть ясно, что уже сама по себе значительная разница в возрасте 12 жертв свидетельствует о наличии по меньшей мере двух, если не четырех, восьми, а то и двенадцати убийц, лишь имитирующих детально описанную газетами картину предыдущих преступлений. Видные ученые-криминалисты позднее открыто высказывали именно такое мнение.
Итак, с роспуском осенью 1964 года специальной комиссии дело о серии зверских убийств женщин в Бостоне было прекращено. Однако самая позорная глава этой истории, связанная с извлечением миллионных прибылей, была еще впереди, и началась она 16 февраля 1965 года.
К зданию главного бостонского полицейского управления подъехал гигантский «студебеккер», из которого вышел 32-летний спортивного вида мужчина, чье имя и внешность были известны по газетам как принадлежащие одной из самых ярких «звезд» американской адвокатуры. Звали этого человека Ли Бэйли, и целой серией сенсационных процессов об убийствах он заставил говорить о себе. В Бостоне, его родном городе, он был более известен, чем Фрэнк Синатра, и более популярен, чем президент Джонсон.
Прохожие сразу узнали его и смотрели ему вслед, пока он не скрылся в дверях управления, а затем окружили его машину, которая даже по американской мерке являла собой необычное зрелище: обитые норкой сиденья, радиотелефон, телевизор, диктофон. За рулем в белой шоферской ливрее сидел человек с лицом бульдога и видом злодея из кровавого детективного фильма. Это был Джимми Логан, первый клиент Ли Бэйли, положивший начало его адвокатской карьере. В совершенно безнадежном процессе по делу об убийстве банковского кассира Бэйли не только спас его от электрического стула, но сумел добиться оправдательного вердикта, хотя на допросах в полиции Логан во всем сознался.
С ловкостью фокусника, принесшей ему мировую славу и миллионное состояние, Бэйли доказал присяжным, что признание в убийстве получено полицией у Джимми Лога-на противозаконным путем. В камеру к Джимми под видом заключенного был подсажен сыщик, которому тот со всеми подробностями и рассказал о совершенном убийстве. Магнитофонная запись этого рассказа была на последующем допросе предъявлена Логану для прослушивания. Убедившись, что дальнейшее запирательство бесполезно,
«Ли Бэйли спас от электрического стула изобличенного в преступлении убийцу!» - с таких кричащих газетных заголовков началась адвокатская карьера Ли Бэйли. Знание этого эпизода необходимо, чтобы понять роль, сыгранную Бэйли в истории «бостонского душегуба». Он был человеком, готовым попрать закон, право и мораль, если это давало ему возможность стать героем газетной сенсации и заграбастать миллионы.
Пока прохожие с любопытством разглядывали не менее, чем его адвокат, известного по газетам Джимми Логана - Бэйли выставлял его напоказ как напоминание о своем первом огромном успехе и постоянно возил с собой, как возят куколку-талисман на лобовом стекле автомобиля, - сам Бэйли взлетел уже на скоростном лифте на шестой этаж, где помещался отдел по расследованию убийств.
– Хэлло, мальчики! Как поживаете? Нет ли у вас чего-нибудь интересного для меня?…
С этими словами «звезда» адвокатского мира вошел в кабинет начальника отдела лейтенанта Донована, только что созвавшего своих людей для совещания.
Неожиданное появление Бэйли здесь, как и всюду, произвело должное впечатление, но затем Донован неуверенно покачал головой:
– Нет, сэр. Несколько подростков забили насмерть негритянского парня за то, что он подал жалобу на их якобы жестокое обращение с ним. Не думаю, чтобы вас…
Бейли пренебрежительно отмахнулся:
– Ну а у меня есть для вас такое, что вам и во сне не снилось. Вы можете заполучить «бостонского душегуба».
Шестеро мужчин, минуту назад занятых еще делом об убийстве негритянского юноши, мгновенно выкинули из головы и это дело, и все другие дела - все, кроме слов Бэйли. В первую секунду они подумали, что это всего лишь злая шутка, и в том же тоне отозвались:
– Он у вас внизу, в машине, Бэйли?
– Он что, за дверью?
– Тащите его сюда!
Но адвокат, не обращая внимания на эти насмешки, невозмутимо обратился к Доновану:
– Он с сексуальным душком, но в остальном вполне нормален. То, что он рассказал мне об убийствах, звучит довольно правдоподобно. Но мне необходимо просмотреть материалы дела, чтобы получить ясное представление и окончательно убедиться, что он говорит правду. Я не хочу дурачить вам голову бреднями фантазера.
Не глядя на адвоката, начальник отдела сказал:
– Очень жаль, мистер Бэйли. Но я не имею права, да попросту и не могу этого сделать. Материалы находятся еще в генеральной прокуратуре.
Ли Бэйли принялся нервно расхаживать по комнате.
– Вы ведь первые занимались этим делом. Должны же были остаться у вас копии. Для начала мне и этого хватит.
Он достал из кармана золотой портсигар с брильянтовой инкрустацией «Л. Б.» и протянул его собеседникам. Все шестеро мужчин взяли по сигарете, но не закурили, а заботливо, как сувенир, спрятали в собственные простые портсигары. Сигареты Ли Бэйли были почти так же знамениты, как и он сам. На очень длинном мундштуке с фильтром были золотом напечатаны те же инициалы: «Л. Б». Эти сигареты изготовлялись по специальному заказу фирмой «Пэл-мэл», которая в своих рекламных объявлениях по телевидению так и сообщала: «Даже Ли Бэйли курит сигареты «Пэл-мэл» из-за придающих им исключительный аромат специй. Курите же и вы только «Пэл-мэл», и вы достигнете такого же успеха в жизни».