Платье для смерти
Шрифт:
— Мы просто войдем? — спросила Лора, когда такси отъехало.
— Откуда мне знать? — сказал Джимми.
— Ты собираешься быть занозой в заднице?
— Ага.
Лаура подошла к двери и распахнула ее, как будто всю свою жизнь тусилв в этом кафе. Рождественские гирлянды свисали с задней части бара, тянувшегося вдоль правой стороны комнаты, до стены, граничащей с двумя рядами квадратных столов слева. Множество разноцветных лампочек, отбрасывали блики на картины и фотографии в выкрашенных золотом витиевато — причудливых рамах. Столы были наполовину заняты, и почти
К ней подошел мужчина в набивной рубашке и тремя расстегнутыми верхними пуговицами.
— Да правит великий принц.
Лора понятия не имела, о чем он говорит, но выручила мама, вставив: «Да правит».
— Добро пожаловать, — сказал парень, указывая на стол.
Они сели.
— Что, черт побери, это было? — спросила Лора.
— Я совсем забыла про это, пока он не сказал, — сказала мама. — Это похоже на секретное рукопожатие, и, чтобы вы знали, эти люди с опаской относятся к прикосновениям, если они вас не знают.
— Это объясняет подкладку платья, верно? — спросила Лора.
Мама кивнула и открыла свое меню.
— Что это, черт возьми, такое? — спросил Джимми, разглядывая свое меню.
— Я просто выпью, — сказала мама. Она казалась взволнованной, и Лора не знала, было ли это вызвано присутствием Джимми или ее близость к причине ее двадцатилетней боли.
Парень в набивной рубашке приоткрыл заднюю дверь и сказал что — то на другом языке кому — то в задней комнате. Лора вытянула шею, чтобы увидеть, что было в комнате, но дверь быстро закрылась.
Набивная рубашка вернулся к ним. — Что вы желаете?
— Мы закажем литр «Сандаво», — сказала мама, возвращая меню.
— Молоко? — спросил парень.
Мама взглянула на Джимми, затем на Лору. — Одно, только для меня.
Набивная рубашка кивнул и подошел к бару. Проследив взглядом, Лора увидела, что за ними наблюдают почти все, тайком или открыто. Большинство посетителей были мужчинами среднего возраста, за исключением пары женщин. Лора, несомненно, была самым молодым человеком в комнате.
— Итак, — сказал Джимми, — что теперь, мисс детектив? — он сидел с озадаченное лицо, как будто она была ученицей, а он учитель, орудующим сократическим методом словно ломом.
— Кому — то в задней комнате сказали, что мы здесь. Надеюсь, что мы успеем выпить до того, как кто — то выйдет поговорить с нами. Воспользуемся этим.
Набивная рубашка вернулся с подносом, на котором был графин с красной жидкостью и три бокала для вина, на дне одного из которых было немного молока. Раставил их на столе и налил вино.
Мама раскраснелась. Она подняла свой стакан, сказав: «Divers~ao».
Лора и Джимми тоже отсалютовали и отпили. Вино было липко — сладким с привкусом карамели, но насыщенным, как будто в него добавили протеин.
— Можно я попробую с молоком? — спросила Лора.
Мама протянула ей стакан.
— Я хочу пива, — сказал Джимми.
— В пиво они тоже добавляют рюмку вина. Молоко не обязательно, — сказала мама.
Лора попробовала молочную смесь и вернула стакан маме.
— Я даже не хочу знать, почему лучше с молоком. —
Вместо этого к ним подсел мужчина под два с половиной метра ростом в кожаном плаще, волочащемся по полу. Он ссутулился, откинулся на спинку стула и вытянул ноги вперед. Сапоги у него были из змеиной кожи, ковбойского покроя, со зловещими острыми носами. Кожаные штаны облегали икры. Лора казалось, что каждый дюйм его тела был покрыт кожей какого — то животного. На плаще был меховой воротник. Его камзол, и только так она могла его описать, был из той же кожи, что и брюки, и спереди был нарисован орел. Все края были прошиты более темной кожей, как будто производитель не знал, как правильно ее обработать, поэтому он просто обрезал все, как дилетант, и некачественно обработал. Мужчина снял шляпу из той же коричневой кожи с перьями на тулье и положил ее себе на колени, постукивая по ней большим пальцем с грязными ногтями. На воротник упали волосы, такие же пышные и блестящие, как и мех на воротнике. Лора узнала его по маминым фотографиям бруниканской свиты. Он не постарел ни на минуту.
— Да правит верховный принц, — сказал он с подобием ухмылки.
— Да правит, — воскликнула Лора раньше мамы. — Классная шляпа.
Мама откинулась назад и поджала губы, всем видом показывая миру, что не хочет выдать свои эмоции. Лаура пнула ее, но Меховой воротник это уже заметил.
— Ручная работа. Ремесленники Брунико, конечно, всемирно известны.
— Конечно, — согласилась мама.
Меховой воротник склонил голову, выдвинул челюсть вперед и сузил глаза. Мама встретила его взгляд, и они так посидели с минуту. Джимми взбалтывал свое вино, как будто ничего не заметил, но когда Лора бросила на него быстрый взгляд, выглядел как очень заинтересованный в происходящем мужчина.
— Джоселин, — сказал мужчина.
— Привет, Сосо. Давно не виделись.
Они сидели по диагонали друг к другу, но сейчас, казалось, занимали весь стол.
— Ты выглядишь сияющей, как закат.
— Намек на мой возраст, Сосо? Или ты хотел сказать восход.
— Полдень с тобой соревноваться не может. Боже мой, двадцать лет.
По мере того как их разговор продолжался, Лора мысленно просматривала мамины фотографии. Она была так сосредоточена на маме и папе и настолько сражена красотою принцессы, что не обратила особого внимания на других членов свиты. Но точно запомнила очень высокого мужчину в кожаных штанах и жилете. Больше она ничего не помнила, кроме этого и бровей, похожих на соленые огурцы, которые он приподнял, когда повернулся к Лоре.
— Нет, — сказал Сосо. Он снова посмотрел на маму. — Не может быть.
— Это…
— Лала?
— Она предпочитает Лору.
— Лора, — сказал он, — я Сосо Осей. Я знал тебя, когда тебе было шесть лет. Ты сказала мне, что мои штаны мне в бедрах узкие.
— И это по — прежнему так.
— Лора! — воскликнула мама.
Но Сосо засмеялся так громко, что она вздрогнула.
— Извините, — сказала Лора. — Это было слишком легко. Приятно снова встретиться с вами. Это Джимми. Он наш друг.