Платиновая карта
Шрифт:
Потом Флин упал и затих.
Денис опустился на одно колено и приложил палец к шее англичанина. Затем выпрямился, посмотрел на Веру и сказал:
— Мертв.
На улице сильно похолодало, но в кабинете Меркулова было тепло и уютно. Турецкий сидел в кресле с чашкой кофе в руке и задумчиво шевелил бровями. Меркулов
— Ну что, Саня, дело можно считать закрытым? Борисова и Овчинникова взяли. Все сознались.
Турецкий чуть приподнял бровь и искоса посмотрел на Меркулова.
— Да, Костя, можно, — ответил он без всякого энтузиазма.
— А чего такой невеселый?
Турецкий отхлебнул кофе:
— Да как тебе сказать… Больших нервов мне стоило это дело, Костя, очень больших. — Он пожал плечами. — Старею я, что ли?
— Не молодеешь, это точно, — согласился Меркулов. — Но для старика ты неплохо поработал.
— Спасибо за комплимент, но, как человек честный, я переадресую его Денису Грязнову. Без него я бы…
— Знаю, знаю, — махнул рукой Меркулов. — Но ты, Саша, и сам с усами. Ты неплохо это дело раскрутил, нагнал страху на всех.
Турецкий хмыкнул:
— Любишь ты преувеличивать.
— Считай сам. — Меркулов принялся загибать пальцы. — Нашел убийц Платта. Раз. Тебе удалось прояснить темные места в системе управления крупными компаниями Москвы. Два. Сделать прозрачными все комбинации крупнейших в стране фирм-монополистов. Три. Ты узнал реальные суммы недоплаченных стране налогов от нефтяных, металлургических, газовых, торговых и прочих магнатов. Четыре. И прибедняться тут нечего, Саня. Ты помог своей стране, которая теперь сможет получить дополнительные миллиарды долларов в свой бюджет. А это большой успех.
— Ой, как громко, — усмехнулся Александр Борисович.
— И заметь — справедливо.
— Только ты забыл еще одно имя — Сергей Михайлович Акишин. Если и удалось чего-то добиться, то лишь с его подачи.
— Ясное дело, — кивнул Меркулов. — Но благодаря кому он оказался на свободе? Если б не вы с Денисом,
— Развелся с женой, а в остальном нормально. А что там с хулиганом Адамским?
— Освобожден. Дело прекращено. — Меркулов посмотрел на чашку с кофе, которую держал в руке Турецкий, и вдруг спросил: — Слушай, ты сейчас домой?
— Угу, — кивнул Турецкий. — А что?
Меркулов дернул уголком губ:
— Да нет, ничего.
— А зачем спрашивал?
— Да так, ни за чем.
Турецкий подозрительно прищурился:
— Так, Костя, а ну давай колись. Ты хочешь мне что-то предложить?
— Да была у меня одна мыслишка, но ты ведь устал. Нервы опять же надо подлечить. Езжай домой, попей на ночь молока с медом и ложись спать. — Меркулов иронично посмотрел на наливающегося краской Турецкого и неожиданно сдался: — Ладно, невротик, так и быть. Есть у меня бутылка отличного заграничного лекарства. Правда, не знаю, заслужил ли ты его? Сам ведь сказал — Денис, Акишин…
— Заграничного, говоришь? — недоверчиво переспросил Турецкий.
— Угу, — кивнул Меркулов. — Французского. Хочешь попробовать?
Александр Борисович вздохнул:
— Не знаю, поможет ли… Ну ладно, так и быть… Давай.
Меркулов достал из тумбочки длинную прямоугольную коробку и поставил на стол.
— «Чи-вас Ри-гал», — прочел этикетку Турецкий. — Ты что, Константин Дмитриевич, перешел с коньяка на виски?
— Подарок, — объяснил Меркулов. — От далекого английского друга. Между прочим, нам с тобой. За Флина.
— Да неужели! Чего же ты ждешь? Разливай! Меркулов поставил на стол стаканы, открыл бутылку и разлил виски по стаканам.
— За что выпьем? — спросил Турецкий, подняв свой стакан.
Меркулов пожал плечами:
— За удачу, за что же еще? И за твою интуицию. Куда мы без нее.
— А вот с этим трудно не согласиться, — с улыбкой сказал Турецкий.
Коллеги чокнулись и выпили.