Платиновые души. Вначале была сделка
Шрифт:
– Доброе утро. Тебе уже можно вставать? – сказал священник хриплым голосом и поправил колоратку скрыв шрам.
Фиона вновь отвела глаза, в этот раз в сторону, и неуверенно ответила ему:
– …Доброе. Сестра сказала, что раз я очнулась то могу делать что хочу.
– Сестра значит сказала… – священник посмотрел на церковь и что-то недовольно пробубнил себе под нос. – Ну раз тебе лучше то делай как знаешь. Я не врач.
Он снял очки, достал платок из кармана и протёр их, а затем снова принялся за работу. Подняв
– Можешь подать мне вон ту табличку? – спросил он Фиону
– А? – она всё еще была растеряна.
– Табличку. Вон она лежит.
– Да, конечно. – она подошла к нему и подняла с земли табличку что он просил. Она была не тяжелая, но Фионе потребовались обе руки чтобы поднять её.
Священник взял её, прибил к кресту и достал ещё один гвоздь.
– Парень со свернутой шеей.
– Что простите?
– Парень со свернутой шеей. – он указал на могилу что копал недавно и словно спрашивал у нее что-то.
– Ему свернули шею?
– Да. На сто восемьдесят градусов. Как его зовут?
Фиона закрыла рот рукой и широко открыла глаза.
– Это Рич? Здесь лежит Рич?
– Здесь лежит парень со свернутой шеей. На сто восемьдесят градусов. Как его зовут я не знаю. Но если его зовут Рич, то я так и напишу. Так мне писать?
– Вы меня путаете. – Фиона сердито посмотрела на него.
– Согласен. Мало ли кому в последнее время сворачивали шею на сто восемьдесят градусов. – священник достал из кармана обручальное кольцо. – Это как-то связанно с ним, Фиона?
Фиона взяла кольцо, которое Рич так и не успел ей подарить. Она знала, что оно значит, но она хотела услышать эти слова от него.
– Да. Зачем всё это? Если вы знаете кто я такая могли бы просто сказать и спросить его имя.
– Хотел тебя отвлечь.
– Отвлечь? От чего?
– Вот видишь. Ты уже и сама забыла. – священник улыбнулся. – Теперь все твои мысли только о странном священнике, морочащем тебе голову, а не о мертвом женихе. Или лучше сказать несостоявшемся мертвом женихе? Хотя лучше так не говорить. Но я уже это сказал… – священник протянул ей руку. – Виктор Долохов, местный священник.
– Кажется я начинаю понимать почему вас священников Старого Бога не любят. – она пожала ему руку в ответ. – Фиона Экхарт, хотя вы и так знаете это.
– Поверь мне, ты так думаешь потому что не встречалась со служителями церкви Шестого. – Виктор повернулся к табличке и начал царапать на ней имя. – Значит Рич. А как там дальше?
– Колдхолл.
– Кол-д-хо-л…две «л»?
– Две.
– Ну вот. Если хочешь могу дописать ещё что-то. Ну знаешь на вроде: «Любящий сын», «Будем помнить тебя всегда» и подобное.
Фиона вертела в руке кольцо рассматривая его со всех сторон, а затем надела на безымянный палец.
– Чемпион и лучший наездник Республики. И…Мой дорогой
Виктор посмотрел на гвоздь потом взглянул на дощечку.
– Длинновато получается. Думаю, остановимся на лучшем наезднике. – Виктор тяжело выдохнул и начал писать заказанное Фионой послание. – Но своих родных будешь подписывать сама. Как хочешь.
– Мои семья тоже здесь?
– Да. Я покажу тебе их могилы после завтрака. – он указал Фионе туда откуда она пришла, там стояла монахиня и махали им рукой.
– Эй! Завтрак на столе! Потом подпишете всех покойников.
– Идём, а то всё остынет. – Виктор убрал гвоздь в коробку и положил её возле могилы Рича.
Виктор направился за монахиней, а затем повернулся к Фионе:
– Блажен муж, который не пошел на совет нечестивых, и на путь грешных не вступил, и не сидел в сборище губителей; Но в законе Господнем воля его, и закону Его будет поучаться он день и ночь. И будет он словно древо, насажденное у источников вод, что принесет плод свой вовремя свое; и листва его не опадет, и во всем, что творит, преуспеет.
– Это что-то должно значить?
– Да это я так по привычке. Хотя. Кто знает? Пойдем пока всё не остыло.
Вернувшись в церковь, они пришли на кухню, где уже всё было готово. Кухня была большая явно рассчитанная на большее количество людей чем здесь жили. Выглядела она так же, как и главный зал потрёпанная, но уютная. Вдохнув аромат свежесваренного кофе и яичницы с беконом у Фионы свело в животе от голода.
– Ну уж нет, Долохов! Сначала переоденься и умойся, не хватало мне ещё кладбищенской земли на кухне! – закричала монахиня на священника. Он, посмотрев на свою грязную одежду виновато вышел из кухни. – Который день одно и тоже. Присаживайся, милая.
Фиона села за стол и к ней тут же протянулась рука:
– Мы ведь ещё не знакомы лично? Меня зовут Эйш – я здешняя сестра.
– Фиона – девушка пожала руку монахине и даже сквозь бинты почувствовала какая она холодная.
Она сняла головной убор и распустила длинные ярко-рыжие волосы.
– Заставила ты нас поволноваться и попотеть. То от боли проснёшься, то в бреду зовешь кого-то. Тот еще месяцок выдался.
– Месяц? Я здесь уже месяц?! – Фиона чуть не выронила стакан с соком, который и так держала с трудом.
– Ну да. А ты думала Виктор за пару дней всех их похоронил. – Эйш кивнула в сторону окна и съела кусок яичницы. – Благо местный врач знает свое дело. Но к сожалению, он не пластический хирург. – она отхлебнула кофе. – А жаль, я бы посмотрела на обе половинки твоего личика.
В этот момент вернулся Виктор. На нем была свежая одежда, но одет он был так же, как и раньше, видимо гардероб священников не шибко разнообразен. Сев за стол, он налил себе кофе, отпил где-то пол кружки, не смотря на то что он был довольно горячим и налил ещё.